Особенно,... 
56 
– Ты прям как на битву сбираешься, княже! Кончилось сражение! Все, победа!
– Иная победа хуже поражения бывает. Давай, помоги в седло подняться.
Кое-как, приволакивая ногу, Зверев подобрался к чалому скакуну, поднялся с левой стороны в стремя. Пахом помог забросить раненую ногу, привесил на луку седла непривычный щит «капелькой», закрепил лук и колчан со стрелами, подал рогатину:
– Постой, княже! Без меня не ска…
Но Андрей уже дал шпоры коню и во весь опор помчался к лагерю, над которым летали гомон и веселье. Сюда уже успели выйти горожане в нарядных сарафанах, платьях и кафтанах, густо пахло хмелем; неподалеку от пушек добрые люди запалили костер и примеряли внушительных размеров вертел. Еще несколько таких железяк несли от Тулы на плечах мальчишки лет по двенадцать. Задорные розовощекие девки целовали подряд всех бояр и довольных такой щедростью холопов.
– Вы чего делаете, олухи?! – закричал, подъехав ближе, Андрей. – Вы сюда веселиться приехали или землю русскую защищать? Что за цирк? Я что сказывал, забыли? Нам не нужна победа! Нам нужны татары! Два, два мертвых крымчака на каждого! Ты сколько свалил басурман? – ткнул он пальцем в одного. – А ты? – ткнул в другого. – Хотите, чтобы они кружным путем нас обошли и к Москве ваши поместья грабить направились?!
Веселье прекратилось. Настроение шумной толпе Зверев подпортить сумел.
– Что за жалкую свалку я увидел на поляне? Кого вы хотите обмануть? – Князь вскинул руку с двумя пальцами. – Два! Два на каждого! И немедля, пока они не успели уйти! Бояре, вы хотите жить трусами или умереть с честью? По коням, бояре! По коням! Не посрамим имени русского! За мной! За мной, за мной!
Андрей промчался вдоль разоренного татарского лагеря, увидел впереди воеводу Вяземского и царя, натянул правый повод, поворачивая от города, и широкой рысью устремился на юг.
Первыми его нагнали холопы – Пахом и Илья со своим десятком. Потом, судя по топоту, стали подтягиваться еще многие бояре. Князь Сакульский не оглядывался, он был уверен, что для всех русских бояр и холопов честь окажется дороже живота. А коли так – чего беспокоиться. Главное – крымчаков не упустить.
К счастью, десятки тысяч конских копыт так взрыли сырую тульскую землю, что ошибиться было невозможно – татары уходили на юг строго по прямой, медленно отклоняясь влево от русла Упы.
– Что же ты делаешь, Андрей Васильевич? – неожиданно окликнул Зверева князь Вяземский. – Кто из нас воевода опричной тысячи, ты или я?
– А государь где? – закрутил головой Зверев.
– В Туле остался. Воеводе тамошнему, князю Григорию Темкину на руки сдал. Насилу уговорили. В следующий раз ты, княже, государя за пояс держать станешь. Я же славы у татар искать пойду.
– Их не меньше тридцати тысяч, князь, – предупредил Зверев, не подозревая, что на этот раз попал совершенно в точку. – Славы хватит на всех. И целей: по две на каждого. Веди свою тысячу, Афанасий Иванович, веди. И помни: победы нам мало. Нам нужны татарские трупы.
– Вели ему возвертаться, воевода! – втиснулся в разговор Пахом. – Стрела у него в ноге, кровищи почти ведро потерял, того гляди свалится. Куда ему опять в сечу? И так в седле чудом сидит!
– Правда ли, Андрей Васильевич? – повернулся к князю воевода.
– Дядька, молчи! Коли всех трусостью попрекал, поворачивать мне не след. Авось, еще пару крымчаков с собой в могилу прихвачу. Мы сюда драться пришли, а не болячки считать. Вперед!
Татары ушли недалеко – всего в десяти верстах, перед Шаропанью, скромным притоком Упы, воины опричной тысячи увидели впереди шевелящуюся массу, в которой то и дело поблескивали то наконечник копья, то начищенная кираса, то округлый железный шлем.
– С Богом, и на мою долю басурманского племени хватило. – Князь Вяземский перекрестился и нацепил на шлем личину: металлическую маску в виде улыбающегося лица. На фоне черных доспехов золотая улыбка выглядела воистину демонической. Андрей закрыл лицо бармицей.
– Татары! – вскинул над головой меч воевода. – Смерть! Смерть! Смерть!
– Татары! Смерть! Держи-и! Умрем! – раздавались то тут, то там в мчащейся галопом лаве грозные выкрики, кто-то и вовсе залихватски засвистел.
– Двое! Каждому! – как мог громче напомнил Зверев и опустил копье. Справа и слева стальные наконечники нацелились на извечных воров, убийц и грабителей земли русской, на ненавистное племя, подобно клопам живущее на чужой крови. – Всех! До последнего!
56 
