Особенно,... 
84 
– Что? – прошипел Гончаров, а глаза его сузились в злом прищуре. – Ты таким человеком меня считаешь?
– Я никаким таким тебя не считаю. Я просто прошу – не злись, это просто глупость какая-то.
– Как долго ты была в него влюблена? – снова спросил он зло. – Достаточно долго, чтобы твоя мама даже на секунду не усомнилась, что это он.
– Она просто повторила за Сашкой. Она его никогда не видела.
– Но ты его любила, – с болью произнес он. Это не было вопросом, это было утверждением.
– Какая разница? Я думала, что люблю его.
– Может быть, ты все еще его любишь?! – сказал Гончаров.
– Ты хоть сам себя слышишь? Зачем бы тогда я провела с тобой ночь, если бы я все еще любила его? Ответь мне!
Стоять босиком на грязном кафеле было неприятно и холодно, но и уйти она тоже не могла. Что-то непонятное, сильное и властное, держало ее, и мысль о том, что Гончаров сейчас уйдет, была невыносима. Николай молчал и смотрел в сторону.
– Я не знаю, – сказал он после долгой паузы. – Я видел, как он смотрел на тебя. И видел, как ты на него смотрела, Маша. На меня ты так никогда не смотрела. Может, ты хотела ему отомстить. Может, ты поэтому согласилась работать на меня. Может, ты и переспала со мной из-за этого.
– Что? – Маша отшатнулась и прижалась спиной к холодной стене. Что-то колючее поранило ее изнутри, как осколок пресловутой льдинки, и она вдруг онемела. Ком подступил к горлу. Она попыталась вдохнуть, но не смогла. Так больно ей, пожалуй, никогда не было. Разве что когда в детстве у нее была страшная ангина, такая, что она и глотать не могла, только плакала. Теперь тоже хотелось разреветься, но не делать же это при нем. Переспала, чтобы отомстить? Значит, вот в каком мире он живет, в котором женщины мстят любимым, занимаясь сексом с кем-то еще. И… делают вид, что нанимают девушек на работу, чтоб заманить в свою постель.
– Маша… – глухо пробормотал Николай.
– Я не понимаю, чего ты жалуешься? – холодно усмехнулась Маша. – Это же идеальная для тебя ситуация, разве нет? Ты ведь меня зачем к себе взял? Переспать со мной? Ну так ты же, в конце концов, получил именно то, чего и хотел!
И Маша, не дожидаясь ответа, убежала домой, хлопнув дверью так, что та чуть не свалилась с петель.
Глава двадцатая
Буря мглою…
Изнуряющая и ленивая летняя жара сменилась серым туманом, сквозь который вниз проталкивались мелкие капли моросящего дождя. Осень, уже? Не слишком ли быстро? Может быть, это какой-нибудь антициклон, ветер с севера, из Питера, принес эту противную морось и грусть, от которой хочется забраться в машину и уехать куда-нибудь подальше, в дальние страны. Может быть, завтра лето вернется? Когда оно покидает Москву, на его место приходят долгие месяцы сплина.
Маша забежала в квартиру, захлопнула дверь, закрыла глаза и застыла так, опираясь спиной на дверное полотно. Силы как-то разом оставили ее, и хотелось только плакать и жаловаться на жизнь. Вот только… кому жаловаться-то? Маме, которая до сих пор небось сидит на кухне, пьет валериану, пытаясь осознать «страшную» мысль, что ее дочь, ее прилично воспитанная девочка, влюбленная битые полгода, а то и больше, в одного мужчину, вдруг была найдена в постели с совершенно другим.
И как объяснить ей, что Роберт для нее был меньше, чем призрак, расплывчатее, чем тень от пустоты в солнечный день?
Роберт считал, что Гончарову незачем нанимать Машу, если он не планирует с нею спать. Гончаров считает, что Маша переспала с ним, чтобы отомстить за что-то Роберту. Щучка считает, что для продвижения контракта хороши все средства, и даже такие, как устройство личной жизни главного заказчика.
– Маша! Открой дверь. – Голос звучал так спокойно и так близко, словно разделяющей их стены и не было. И так, будто Гончаров даже не сомневался, что дверь перед ним откроется, что для этого достаточно только его команды. Маша сжала кулаки, обернулась и прижалась к двери щекой.
– Уходи, – прошептала она в ответ, не уверенная, что ее сдавленный голос был услышан.
– Почему? Я хочу остаться, – услышала она в ответ. Тогда она развернулась и побежала в сторону своей комнаты, но споткнулась на брошенных в коридоре чемоданах, которые, конечно же, еще даже не начали разбирать. Она перелетела через груду вещей, подвернула ногу и наконец со стоном рухнула на пол.
– Маша! – вскрикнула вылетевшая на звук грохота мама. – Что происходит?
84 
