181 
Фродо, вздохнув, собирался уйти от Зеркала, но оно вдруг почернело, словно открылась черная дыра, и уже Фродо смотрел в пустую Тьму, а в ней появился Глаз. Он приближался из глубины, рос, пока не заполнил почти всю поверхность Зеркала. Фродо стало так страшно, что он прирос к месту, не в силах даже крикнуть. Глаз был обрамлен пламенем, а сам был желтый, как у кота, блестящий, напряженно живой и следящий, со зрачком пустым, как окно в ничто.
Затем Глаз стал поворачиваться, словно кого-то разыскивал, и Фродо с ужасом понял, что ищут именно его. И еще понял, что Глаз пока не может его увидеть, — увидит только, если Фродо сам захочет открыться Врагу. Кольцо, висевшее на цепочке у него на груди, стало страшно тяжелым, будто огромный камень, и тянуло его голову вниз, пригибая шею. Зеркало словно нагрелось, и от воды поднялись струи пара. Фродо поскользнулся, клонясь вперед…
— Осторожно, — тихо сказала Галадриэль. — Не тронь воду.
Страшное видение исчезло, и Фродо обнаружил, что смотрит на прохладную серебряную чашу, в которой мерцают отражения вечерних звезд. Он, дрожа, отшатнулся от Зеркала и посмотрел на Владычицу.
— Я знаю, что тебе открылось в последнем видении, — сказала она, — ибо это и меня тяготит. Но не бойся! Не думай, что землю Лотлориэна охраняют и оберегают от Врага только песни под деревьями и тонкие стрелы эльфийских лучников. Я открою тебе, Фродо, что даже сейчас, говоря с тобой, я вижу Черного Властелина и знаю, о чем он думает; вернее, знаю все, что касается эльфов в его мыслях. А он тянется к моим мыслям и хочет увидеть меня — но эта дверь закрыта!
Владычица подняла белые руки и протянула их на восток, как бы отстраняясь. Любимая вечерняя звезда эльфов, Эарендил, светила с высоты настолько ярко, что от фигуры Владычицы на землю падала легкая тень. Луч эльфийской звезды скользнул по кольцу на ее пальце — и белый камень в нем засверкал, словно в блестящий золотой ободок, облитый серебряным светом, упала сама Звезда. Фродо с восхищением смотрел на это кольцо, потому что вдруг ему показалось, что он понял.
— Да, — сказала Галадриэль, отвечая на непроизнесенный вопрос. — Эту тайну нельзя выдавать, и поэтому Элронд не мог тебе сказать о нем. Но нельзя его и скрыть от Несущего Кольцо, тем более, что он видел Глаз. Да, в стране Лориэн на пальце Галадриэли хранится одно из трех. Мне доверен Нэний, что значит Алмаз. Враг подозревает, но не знает — еще не знает.
Теперь тебе понятно, что в твоем походе к нам — перст Судьбы? Если ты потерпишь неудачу, ты этим откроешь нас Врагу. Мы станем беззащитны. Если победишь — наша власть ослабнет, Лотлориэн угаснет, и всемогущее Время сметет его. Нам придется уйти на Запад или забиться в пещеры и щели, огрубеть и со временем забыть о том, кем мы были. И о нас забудут.
Фродо склонил голову, помолчал, потом спросил:
— А чего ты сама хочешь?
— Хочу, чтоб сбылось то, что должно сбыться, — ответила она. — Любовь эльфов к родной земле и к тому, что ими сделано, глубже морских глубин. Их печаль бессмертна, и от нее нет утешения. Но они откажутся от всего, только чтобы не подчиниться Саурону, ибо теперь они его знают. За судьбу Лотлориэна ты не в ответе. От тебя зависит лишь выполнение твоего Дела. А если бы от моего желания что-нибудь изменилось, я пожелала бы, чтобы Единое никогда не было выковано или бы навсегда осталось пропавшим.
— Ты мудра, бесстрашна и справедлива, Владычица, — сказал Фродо. — Если ты попросишь, я отдам тебе Единое Кольцо. Я слишком мал для такого великого Дела.
Галадриэль вдруг засмеялась, но звонкий ее смех прозвучал странно.
— Может быть, и мудра, — сказала она, — но вот по учтивости встретила равного партнера! Считай, что ты вежливо отомстил мне за попытку заглянуть к тебе в душу при первой встрече. Ты становишься прозорливым. Не стану отрицать, мое сердце желало того, что ты предлагаешь. Многие годы я думала о том, что могла бы сделать, если бы Великое Кольцо попало в мои руки, — и наконец вот оно! Я могу его взять! Зло, пришедшее в мир в Незапамятные Времена, действует разными путями и будет долго вредить, независимо от того, выстоит Саурон или падет. Может быть, правильно было бы отнять Кольцо у гостя силой или под страхом? Такой поступок был бы оправдан сутью самого Кольца.
Оно здесь. Ты мне сам отдаешь его. Вместо Черного Властелина ты поставишь Королеву. А я не буду черной, я буду прекрасной и грозной, как Утро и Ночь! Я буду справедливой, как Море, и Солнце, и Снег на вершинах! Я буду ужасной, как Буря и Молния! Я стану сильнее, чем корни земли. Вокруг меня будет всеобщая любовь и отчаяние!
181 
