19 
— Вот и все, — сказал он. — Вот я и ухожу!
Они вместе вышли в коридор. Бильбо взял с подставки любимую трость и присвистнул. Тут же из разных дверей появились три гнома.
— Все готово? — спросил Бильбо. — Все упаковали, все подписали?
— Все! — ответили они.
— Тогда вперед! — и он перешагнул через порог.
Ночь была ясная, на черном небе мерцали точки звезд. Бильбо втянул воздух и посмотрел вверх.
— Как чудесно! Как здорово снова выйти на дорогу. В Путь, и с гномами! Оказывается, именно об этом я и мечтал все годы!
— Прощай! — оглянулся он на свой старый дом и поклонился двери. — Прощай, Гэндальф!
— Пока еще до свиданья, Бильбо! Береги себя. Ты уже стар, но ума тебе хватит.
— Береги, береги! Чего беречь-то? Да ты обо мне не тревожься, я счастлив, как никогда, а это значит — очень. Но мне пора. Наконец-то меня вынесло на дорогу! — добавил он и тихонько, только для себя, запел в темноте:
- Убегает дорога вперед и вперед,
- Уходя от родного порога;
- И уйду я по ней далеко на восход,
- А оттуда — подальше немного.
- Разбегаются тропы в широкий простор,
- То совсем расходясь, то сливаясь…
- И куда я дойду — не о том разговор,
- А о том, почему отправляюсь…
Потом он еще постоял, молча повернулся — и уже без единого слова пошел прочь от огней и голосов мимо луга, в сад, на длинный спуск с Кручи. Три гнома шли за ним. Перепрыгнув через живую изгородь в низком месте, он прошел по густой траве, словно по ней прошелся ветерок, и скрылся в ночи.
— До свиданья, друг Бильбо! До встречи! — тихо произнес он и вернулся в дом.
Скоро пришел Фродо и застал Гэндальфа в глубокой задумчивости. Маг даже света не зажег.
— Ушел? — спросил хоббит.
— Да, — ответил маг. — Ушел, наконец.
— Я бы хотел… вернее, я до самого сегодняшнего вечера надеялся, что это будет только шутка, — сказал Фродо, — но сердцем чувствовал, что он правда решил уходить. Он всегда шутил, когда дело касалось серьезных вещей. Обидно, что я опоздал, надо было мне раньше прийти и его проводить.
— Мне кажется, он хотел уйти именно так: тихо и незаметно, — сказал Гэндальф. — Не волнуйся. С ним все хорошо — пока. А тебе он оставил пакет. Вон там!
Фродо взял с камина пакет, скользнул по нему взглядом, но не открыл.
— В нем, наверное, завещание и разные бумаги, — сказал маг. — Ты теперь хозяин Торбы-на-Круче. И еще там должно быть золотое кольцо.
— Кольцо! — воскликнул Фродо. — Он мне его оставил? Интересно, почему? Но, может быть, пригодится.
— Может быть, — сказал Гэндальф. — А может быть, и нет. На твоем месте я бы им не пользовался. Храни его в секрете и береги, чтоб не пропало. Я пойду посплю.
Фродо в роли хозяина дома приступил к неприятной обязанности провожать гостей. По всему лугу молниеносно разнеслась весть о странных событиях, хотя сам Фродо не произнес ничего, кроме многократно повторенного «утро вечера мудреней».
Около полуночи за самыми важными гостями заехали повозки и одна за другой увезли с Кручи сытых, но очень недовольных хоббитов. За теми не очень именитыми гостями, которые не по своей вине задержались и не смогли уйти до полуночи, пришли заказанные специально для этого садовники с тачками.
Ночь в конце концов прошла. Солнце встало раньше хоббитов. Днем пришли (тоже по уговору) помощники, чтобы навести порядок.
Надо было убрать беседки, навесы, столы, кресла, ложки, ножи, бутылки, тарелки, фонарики, вазы с букетами, собрать крошки и бумажки от конфет, забытые сумочки, перчатки, носовые платки, а также остатки трапезы (этих было совсем мало). Потом пришли еще хоббиты (без уговора): Торбинсы, Боффины, Болджеры, Туки и всякие более или менее близкие соседи. К полудню все уже были на ногах, и в Торбе опять собралась куча гостей — несмотря на то, что Бильбо на этот день уже никого не приглашал. Фродо стоял на пороге, улыбаясь усталой и вымученной улыбкой. Он всех вежливо приветствовал, но никто ничего нового от него не узнал. На все вопросы он просто отвечал:
— Господин Бильбо Торбинс уехал. И, насколько мне известно, навсегда.
Некоторых Фродо пригласил в дом, потому что Бильбо «оставил для них словцо». В коридоре громоздились пакеты и пакетики разных размеров, а также мелкие предметы из мебели. К каждому пакету и к каждому предмету была прикреплена карточка. Надписи на карточках звучали примерно так: на зонтике: «Аделярду Туку, чтобы у него был, наконец, собственный зонт, — от Бильбо» (это потому, что Аделярд, не имея зонта, всегда в дождь уносил чей-нибудь непомеченный зонтик);
19 
