70 
— Ты не очень изменилась, Кармел. Просто стала выше. Я только в первый момент тебя не узнал.
— Скажи мне, чем ты занимался.
— Мой отец умер три года назад… совершенно неожиданно. У него был сердечный приступ. И это значит, что я унаследовал поместье.
— Думаю, оно доставляет тебе массу хлопот.
Лусиан кивнул.
— Мне очень жаль твоего отца, — сказала я. — Наверное, это было сильным потрясением для тебя. А как твоя мать?
— С ней все хорошо. Камилла вышла замуж и живет в одном из центральных графств. У нее родился сын. — Он помолчал, потом продолжил: — У меня есть дочь. Ей два года.
— А, значит, ты женат?
— Был, — сказал он.
— О, мне очень жаль.
— Моя жена умерла. Это случилось во время родов.
«Неудивительно, что он так изменился, — подумала я. — Сначала смерть отца… потом смерть жены».
— А ты… ты замужем?
— О нет. Я только недавно окончила школу.
— Расскажи мне о себе. Ты так внезапно уехала. Все тогда пошло прахом, да?
— Ты знал, что моим отцом был капитал Синклер?
— Ходили такие слухи.
— Я уехала с ним. Его корабль числился в австралийском порту, поэтому Тоби решил, что мне лучше всего остаться в Сиднее.
— Да, думаю, это правильно.
— Вот я и осталась там… а потом… он утонул. Утонул вместе со своим кораблем.
Лусиан об этом не знал, и я рассказала ему о случившемся — коротко, как смогла. Но мне не удалось скрыть своих эмоций.
— Ты была очень привязана к нему, я помню. Это, наверное, было для тебя страшным ударом. — Лусиан с нежностью улыбнулся, и меня это тронуло. — Такое случается. Приходится смириться с этим. Ничего другого не остается, верно?
Я вспомнила дни, когда он понимал, что я чувствую себя никому не нужной.
— Все произошло так внезапно, — сказала я. — Теперь это кажется нереальным. Я поехала с отцом в Австралию. Только по дороге туда он признался мне, что я его дочь. Осуществилась моя мечта.
— Ты была счастлива в Австралии?
— О да… очень счастлива.
— И ты прожила там все эти годы? А теперь приехала увидеть свой старый дом?
— Я очень испугалась, когда увидела Коммонвуд-Хаус. Это было такое приятное место! Я думала, они продали его.
— Они пытались, но никто не хотел его покупать.
— Почему?
— Это дом, в котором произошло убийство!
— Убийство? — переспросила я.
— Конечно, ты уехала до того, как все стало известно. Наверное, именно поэтому твой отец… Да, думаю, так он и решил. Об этом вряд ли писали австралийские газеты.
— Расскажи мне, что случилось.
— Ну, было судебное разбирательство и все открылось. Дом продать не удалось. Все знали, что в нем произошло. Люди ведь суеверны. Я не удивлен, что его не смогли продать. Кто захочет купить дом, который принадлежал человеку, повешенному за убийство жены?
Я застыла от изумления.
— Значит, ты не знала, что доктора Марлина признали виновным? — спросил Лусиан. — В этом деле была замешана и гувернантка, но ее не осудили. Она была беременна. Некоторые думали, что это помогло ей избежать наказания. Но против нее было недостаточно улик. Там был один человек… писатель или кто-то еще… организовавший кампанию по ее освобождению.
— Доктор Марлин… Мисс Карсон… — пробормотала я. — В это трудно поверить. Доктор Марлин никогда бы не смог никого убить… даже свою жену.
— Некоторые его поддерживали. Среди своих пациентов он пользовался репутацией заботливого и внимательного врача, и многие из них были о нем высокого мнения. — Лусиан бросил на меня странный взгляд, и на какое-то мгновение мне показалось, что ему хотелось, чтобы я поверила в виновность доктора. — У него был мотив, — продолжал он. — Его жена портила ему жизнь, и он хотел жениться на гувернантке, которая носила под сердцем его ребенка. Разве этого недостаточно?
— И все же я не верю в это. Мисс Карсон очень хороший человек. Мы все любили ее. Она сделала для Аделины больше, чем кто-либо другой. Такие люди не способны на убийство.
— Человека можно довести до чего угодно. Думаю, это и произошло с доктором Марлином. Вероятнее всего.
— Лучше бы я всего этого не знала. Я просто думала, что доктор умер и семья разъехалась. Все эти годы я понятия не имела о том, что случилось.
— Твой отец, скорее всего, решил, что будет лучше, если ты ничего не узнаешь.
— Ты, наверное, был здесь, когда все это случилось?
70 
