154 
– Но он не против. Почему тебя это возмущает?
Дина резко отвернулась.
– Как я это ненавижу! Ненавижу, что наши отношения и профессиональная карьера перекрещиваются друг с другом и выбиваются из колеи! Ненавижу этот постоянный страх! Я подпрыгиваю на месте при малейшем шорохе в коридоре, вздрагиваю, когда открываются двери лифта…
– И я о том же. Я чувствую то же самое. Иди сюда. – Он протянул руку и схватил Динину кисть, пока она обходила вокруг стола. Глядя ей в глаза, привлек ближе к себе, на колени. – Я боюсь, Дина, боюсь. У меня даже поджилки трясутся от страха.
От удивления она приоткрыла рот.
– Ты никогда этого не говорил.
– Возможно, я должен был сказать это раньше. Мужская гордость – сложная штучка. На самом деле, мне надо быть здесь, мне надо в этом участвовать, знать, что происходит. Только так я могу бороться со своим страхом.
– Тогда пообещай мне, что не будешь ни экспериментировать, ни рисковать.
– Он охотится не за мной, Дина.
– Хотела бы я быть в этом уверенной. – Дина закрыла глаза. Но уверенности от этого не прибавилось.
После того, как Дина ушла, Финн спустился вниз, в видеохранилище. Какая-то мысль не давала ему покоя с того самого момента, когда он узнал об убийстве Маршалла. Ощущение, будто он что-то забыл. Или проглядел.
Рассуждения Бэрлоу об ответственности и верности подстегнули его память. Финн рылся в черных дебрях видеокассет, пока не нашел февраль 1992 года.
Он вставил кассету в видеомагнитофон и быстро просмотрел несколько выпусков новостей – местных, международных, погоды, спорта. Финн не знал ни точной даты, ни того, сколько минут было отведено этому происшествию. Но был уверен, что старые связи Лью Макнейла с телестанцией Чикаго обеспечили хотя бы один полный репортаж о его убийстве.
Он нашел даже больше, чем ожидал.
Финн переключил пленку на нормальную скорость и, прищурившись, сосредоточился на репортере Си-би-си, стоявшем на заснеженном тротуаре тихого пригорода.
– Сегодня рано утром этот состоятельный район Нью-Йорка был потрясен сценой насилия. Льюс Макнейл, старший продюсер популярного ток-шоу «У Анджелы», был застрелен у своего дома на Бруклинских холмах. Согласно информации, предоставленной полицией, Макнейл, уроженец Чикаго, собирался ехать на работу, когда в него выстрелили с близкого расстояния. Жена Макнейла оставалась дома… – камера медленно показала дом, – и была разбужена звуком выстрела примерно в семь утра…
Финн внимательно выслушал все сообщение до конца. Мрачно просмотрел еще с неделю выпусков, замедляя пленку там, где речь шла о расследовании по делу Макнейла.
Потом, засунув блокнот с заметками в карман, направился в комнату новостей. Он застал Джо как раз в тот момент, когда оператор направлялся на какое-то очередное задание.
– Вопрос.
– Только быстро. Я уже должен бежать.
– Февраль девяносто второго. Убийство Макнейла. Ведь это ты ездил снимать в Нью-Йорк, правда?
– Что я могу сказать? – Джо полировал ногти о рукав своего свитера. – Мое искусство ни с чем не спутаешь.
– Точно. Как его застрелили?
– Насколько помню, прямо около дома. – Задумавшись, Джо достал из кармана брюк шоколадный батончик. – Ага, они говорили, что он вроде бы чистил свою машину.
– Нет, я имею в виду – анатомически. В грудь, живот, голову? Я просмотрел несколько репортажей, но об этом нигде не говорится.
– А-а… – Джо нахмурился и закрыл глаза, словно стараясь вызвать в памяти ту сцену. – Пока мы приехали, они там уже все убрали. Трупа я не видел. – Он открыл глаза. – А ты знал Лью?
– Немного.
– Ага, я тоже. Жутковато. – Он откусил солидный кусок шоколадки. – С чего такой интерес?
– Да вот задумал новую тему. А твой репортер не расспрашивал копов о подробностях?
– А кто там был? Климент, да? Ну, он там особенно не напрягался. Не самый старательный, ты же знаешь. – Джо направился к лестнице, потом постучал пальцем себя по голове. – А, точно! – повернулся обратно и посмотрел вверх, на Финна. – Кажется, я слышал, что говорил какой-то чужой репортер. Он сказал, что Лью засадили пулю прямо в лицо. Неприятное зрелище, да?
– Ага. – Финн ощутил волну зловещей радости. – Очень неприятное.
Дженнер жевал свежий пирожок, запивая начинку из вишен переслащенным кофе. Откусывая и отхлебывая, он одновременно изучал жуткие фотографии, прикрепленные кнопками к пробковой доске. В комнате для совещаний теперь было совершенно тихо, хотя Дженнер оставил открытыми шторки на стеклянной двери, отделявшей его от приемной полицейского участка.
154 
