ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  15  

С тяжелым сердцем Илья проговорил сквозь зубы:

— Это лишь бездушная кукла и ничего больше. Не стоит тратить на нее ни времени, ни сил. Ни на нее, ни на ее копию.

Развернувшись, решительно вырвался из захватившего его сумрачного настроения и вышел из зала.

Двадцать девятого, в день новогоднего банкета, выйдя из отдела, чтобы его мучениями не любовались насмешливые коллеги, Илья с отвращением разглядывал на свое франтоватое отражение в большом коридорном зеркале, чувствуя нарастающее раздражение от собственного напыщенного вида. Напрасно он поддался настойчивым увещеваниям матери — Новый год, надо выглядеть не хуже остальных! — и напялил парадный костюм, купленный в прошлом году на тридцатилетие сестры.

Темно-серый, в почти невидимую узкую полоску, он был, на его взгляд, чересчур элегантным и оттого казался чужим и неудобным. В довершение мучений жесткий воротник подобранной в тон жемчужно-серой рубашки безжалостно впивался в подбородок. Он провел пальцем по горлу и поморщился. Завтра на этом месте наверняка будет болезненная красная полоса.

Повернувшись к зеркалу боком, пригладил коротко остриженные волосы, стараясь успокоиться и прийти в обычное невозмутимое расположение духа, но не получилось. Раздражение нарастало, по-прежнему не давая покоя. Что бы случилось, приди он на вечер в привычном черном свитере? Кому бы от этого стало хуже? Подергал давивший шею узел галстука, затянутый утром недрогнувшей рукой Ольги, и поморщился.

Может, снять его к чертовой матери? Или хотя бы ослабить? Он воровато взглянул по сторонам и уже протянул руку к предмету пытки, но остановился на полдороге. Отвисший галстук заметят все, и наверняка найдется немало женских ручек, желающих его поправить. Он поморщился от подобной перспективы и оставил всё как есть. Уж лучше потерпеть.

В том же унылом настроении вернулся в отдел, где царила приятная предпраздничная суета. Лешик, наряженный в строгий черный костюм и белую рубашку с кокетливой золотистой бабочкой, сосредоточенно пытался забросить подрагивающей рукой на высоко висящую люстру пестрый шарик серпантина, но постоянно промахивался. Возможно, оттого, что в обед, не выдержав предвкушения, уже принял сто граммов пятизвездочного армянского коньячку. Но не отчаивался, терпеливо поднимал упавшие на пол тонкие полоски бумаги, старательно сматывал и с завидным упорством повторял попытку снова и снова.

Остальные члены коллектива, за исключением начальника, уткнувшегося в монитор и что-то судорожно печатавшего, пристально наблюдали за безрезультатными усилиями коллеги, старательно воодушевляя его на новые свершения, не пытаясь, впрочем, помочь. Им нравился сам процесс, в исполнении Лешика принявший вид небольшого забавного скетча.

После очередной неудачной попытки Зайцев забрал у горемыки шарик и метким броском послал в нужное место. С люстры свесился длинный закрученный шлейф из трех разноцветных лент. Зрители восторженно зааплодировали.

Заслышав странный шум, Владимир Иванович недоуменно поднял голову. Заметив свисающее сверху украшение, обеспокоился:

— А не загорится? Бумага всё-таки…

Зайцев хмуро заметил:

— А с чего? Я серпантин не на светильники забросил, а на лапу. Она же не греется.

Начальник умиротворенно протянул: А-а… — и, вполне успокоенный, вернулся к неотложным делам.

Генрих, посмотрев в окно, через которое виднелось быстро темнеющее небо, выразительно, как стихотворение, продекламировал:

— Да-а, сегодня ночью полнолуние. Снег не идет, может, вызвездит. Будет как в гоголевскую «Ночь перед Рождеством». Красота! Эх, жаль, что мы не дети, и не верим в чудеса. А как бы хотелось, чтобы исполнились если не все желания, то хотя бы одно, заветное!

Зайцев судорожно сглотнул внезапно возникший в горле ком. Что за чушь! Нет у него никаких заветных желаний! Ему и так хорошо! Даже очень.

Начальник, до слуха которого донесся мерный бой курантов по радио, испуганно вскинулся и упрекнул мечтательно примолкших сотрудников:

— Что вы молчите, четыре часа уже! Начало вечера прозевали! Опоздали! Опять Олег Геннадьевич обвинит нас в необязательности! Живо пошли!

Подчиненные, иронично поглядывая на своего разгневанного властелина, покорно встали, поправили костюмы и выстроились цепочкой у выхода. Дисциплинированно подождали, пока начальник выключит компьютер, закроет дверь на ключ, и лишь потом, уважительно пропустив его вперед, вслед за ним сбежали вереницей по лестнице, напоминая стайку послушных гусят при сердитом гусаке-воспитателе.

  15