Последние отзывы

  74  

— Да, конечно, не сердитесь, Илья Викторович, — для убедительности прижала руки к груди, невольно приковав к ней взгляд мужчины, — впредь я буду умнее.

Зайцеву ничего не оставалось, как вежливо уступить, чтобы не выглядеть в глазах дам занудным бирюком:

— Да ладно, пустяки, сейчас исправлю. Но боюсь, что информация на флешке всё же потеряна. — На что Лизонька только удрученно развела руками: что поделаешь…

Любовь Николаевна с триумфом взглянула на наблюдающих за этим представлением сослуживиц, намекая на какие-то свои особенные отношения с Ильей, по поводу чего Марья Ивановна недоверчиво закатила глаза, и помпезно вернулась на свое место.

Зайцев вытащил из кармана отвертку и приступил к работе.

Лизонька всё это время скромно сидела на стуле напротив и пристально взирала на него, стараясь внушить какую-то чрезвычайно важную мысль, отчего у него тяжко билось сердце и плохо слушались пальцы. Когда Илья ушел от экономистов, отказавшись от вполне заслуженного угощения, у него взмокла спина и противной мелкой дрожью дрожали колени, как будто он греб против течения по меньшей мере полдня.

Оценив состояние своего заместителя после визита в экономический отдел как крайне негативное, Владимир Иванович решил принять превентивные меры, пока еще не всё потеряно. Позвонил начальнице проштрафившегося отдела и условился о конфиденциальной встрече.

Они встретились на втором этаже в пустынном холле перед конференц-залом и встали рядышком у окна, боязливо оглядываясь при каждом шорохе, как два подростка на недозволенном свидании. Первым делом возбужденный Владимир Иванович высказал свое нелицеприятное мнение о несносной красотке, считающей, что ей всё дозволено:

— Ну, чего она жизнь портит хорошему парню? Ах, Илья Викторович то, Илья Викторович се! Ведь всем ясно, что он ей не пара! Я считаю, что вы должны с ней серьезно поговорить и сказать, что вы просто пошутили! А если вы ей ничего не скажете, я сам скажу Илье, как она из него собиралась настоящего мужчину делать, по вашему, кстати, указанию! Тоже мне, просветительница нашлась!

Вера Гавриловна была с ним категорически не согласна. Пылко возразила, одной рукой удерживая подле себя бьющего копытом Владимира Ивановича, другой красиво жестикулируя, делая свою речь еще убедительнее:

— Ничего не надо ему говорить! И вообще вы всё перепутали! Настоящего мужчину из него собиралась сотворить Любовь Николаевна, а вовсе не Лизонька! И не надо Лизе мешать! Вдруг это любовь? Я никогда не слышала, чтобы она сама пыталась привлечь мужчину! А тут чего только не выкидывает! Я сама видела, как она Зайцеву глазки строила и краснела при этом, как будто что-то непристойное делала, а он ноль внимания, как чугунный!

Владимир Иванович упорно стоял на своем, ни на грош не веря коварной особе.

— Да все они одним миром мазаны, что эта ваша Любовь Николаевна, что Лизонька! Обе любят над мужиками куражиться. Влюбит она в себя парня и бросит, в первый раз, что ли? Сколько за ней красавцев увивалось, и где они теперь? Все с носом остались! А Илья переживать будет! Он и так к ней давно не равнодушен… — и замер, прикусив свой болтливый язык.

Вера Гавриловна сделала охотничью стойку, как спаниель, почуявший дичь, даже на щеках от возбуждения появились пунцовые пятна.

— Ага! Недаром я что-то такое чувствовала! Но, вот те крест, — после этих слов Владимир Иванович ожидал, что собеседница перекрестится, но она лишь понизила голос, — Лизонька в последнее время тоже сама не своя!

Собеседник скептически поджал губы, не давая провести себя на мякине.

— И о чем это говорит? О большой и пламенной любви? Не смешите меня, пожалуйста! Я не глуповатый мальчик, как вы, видимо, считаете!

Вера Гавриловна не на шутку рассердилась и сильно сдавила локоть собеседника, оставив пять красных пятен.

— Какой вы бесчувственный! И почему вы так заместителя-то своего принижаете? Нормальный мужчина, симпатичный, умный, добрый. Почему его полюбить-то нельзя?

Владимир Иванович яростно замахал руками.

— Да можно, можно его полюбить! Только это же души и сердца требует, а Лизонька как мотылек! Сегодня с одним, завтра с другим! Свяжется с ней Илья, и что? На сколько хватит ее пылкой любви? На месяц? На два? А потом? Нет уж, пусть лучше, как сейчас, — чем он меньше ее видит, тем лучше спит.

Вера Гавриловна озаренно протянула, внезапно прекратив спор:

  74