91 
— Харгривс? Что за… Вы же, насколько мне известно, погибли!
— Но вы же видите, что я жив, — пробормотал Майкл, на его лице отражалось смятение. Он беспокойно переводил взгляд с Мэллори на Адама и обратно. — Что все это значит, Мэллори? Что здесь делает Грешем? И почему он называет тебя женой? Мне было бы понятно, если бы это был обыкновенный светский визит, но…
— Это не светский визит, — перебил его Адам. — Я здесь живу, по крайней мере временно. Мы с Мэллори поселились здесь на время нашего пребывания в Лондоне. Я назвал Мэллори женой потому, что мы с ней действительно состоим в законном браке. Мы поженились, пару месяцев назад.
Лицо Майкла стало белым как мел, он бросил на Мэллори взгляд, исполненный боли.
— Это правда? Ты действительно вышла за него замуж?
Мэллори прижала руки к груди, как будто пыталась остановить бешеное биение сердца.
— Да, Адам — мой муж, — глухо промолвила она.
Майкл отвел глаза в сторону, пытаясь скрыть терзавшую его душу муку. Он едва владел собой.
— Но почему? — тихо произнес он. — Почему ты вышла за него замуж? Ведь мы с тобой были помолвлены.
— Она думала, что вы погибли, — ответил за Мэллори Адам и, подойдя к жене, обнял за плечи. — И не надо упрекать Мэллори в том, что она не скорбела по вас. Она очень долго оплакивала вас и носила траур. Она едва не надорвала себе сердце. Но у Мэллори было право на счастливое будущее, и она обрела его вместе со мной.
Чувствуя, что у нее подкашиваются колени, Мэллори, чтобы не упасть, прижалась к Адаму. Ей было невыносимо больно смотреть в несчастное лицо Майкла, и она хотела прильнуть к груди мужа, закрыть глаза, но это было бы непростительным малодушием.
— Прости, Майкл, мне очень жаль, что все так вышло, — прошептала она. — Поверь, я не хотела причинять тебе боль.
Тело Адама напряглось, рука, которой он обнимал жену, как будто окаменела или превратилась в стальной обруч.
Мэллори на мгновение показалось, что все это происходит во сне, а не наяву. Она не только заставила страдать Майкла, но и нанесла душевную рану Адаму. Мэллори видела, как сильно он переживает. Адам застал ее в объятиях бывшего жениха и наверняка решил, что Мэллори все еще питает нежные чувства к Майклу.
Мэллори оставалось надеяться только на то, что муж когда-нибудь поймет и простит ее. Впрочем, она сама сейчас не понимала себя и находилась в смятении.
— Вы должны уйти, — заявил Адам, обращаясь к Майклу. — Дальнейшие объяснения не имеют смысла.
Майкл выпрямился, расправил плечи и снова стал похож на бравого боевого офицера.
— Я считаю, что Мэллори сама должна решить, кто из нас уйдет. Скажи, Мэллори, ты хочешь, чтобы я покинул этот дом?
«Да! Нет…» Мэллори не знала, что ответить па этот вопрос, поэтому промолчала.
— По-моему, все ясно, — сказал Адам. — Вам следует уйти. Мэллори не собирается останавливать вас.
Однако Майкл даже не шелохнулся. Видимо, он решил стоять на своем до последнего.
— Мэллори, я жду твоего ответа, — промолвил он.
— Я… — Она взглянула на Майкла и осеклась. — Адам прав. Ты должен уйти.
На лице Майкла отразилось отчаянье, и сердце Мэллори пронзила острая боль.
— Как вам будет угодно, миледи. Будьте здоровы и счастливы.
— Желаю вам того же, — пробормотала Мэллори.
Резко повернувшись, Майкл вышел из комнаты. Адам и Мэллори не шелохнулись до тех пора, пока не услышали стук входной двери, закрывшейся за гостем.
— Адам… — произнесла Мэллори.
Но он вдруг так резко отпрянул от нее, что Мэллори едва не потеряла равновесие.
— Не сейчас, Мэллори. Я не готов в данный момент говорить с тобой.
— Но…
Лицо Адама приняло непреклонное выражение. Мэллори поняла, что спорить с ним бесполезно. У нее стало тяжело на душе, ей захотелось плакать.
— Ступай в свою комнату, — резко сказал Адам. — И прикажи Пенни упаковать вещи. Утром мы возвращаемся в Грешем-Парк.
Мэллори ахнула.
— Мы уезжаем? Но почему?
— Потому что мы уже достаточно долго живем здесь. Ты купила все необходимое для обустройства дома. Я закончил все дела в столице. Ступай, Мэллори… Ступай, пока я не… — Он отвернулся к окну. — Прошу тебя, Мэллори, уходи.
Видя, что объясняться с ним бесполезно, Мэллори направилась к двери. На пороге она замешкалась и обернулась. Адам стоял к ней спиной, глядя из окна на улицу. Он ясно давал понять, что не желает разговаривать с женой.
91 
