Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
108 
После нескольких минут разговора гангстер пригласил ее наверх, в свой роскошный номер. Там он спросил, настоящие ли у нее груди, после чего начал медленно, со вкусом раздевать, пока на Пегги не осталось ничего, кроме туфель на высоченных шпильках.
Она стояла перед ним нагишом, но стыдно ей не было. Стесняться Пегги давно отвыкла — не зря она каждый вечер выступала на сцене в более чем откровенном наряде.
Ее нагота привела Джино в восторг. Некоторое время он не спеша ласкал ее самые интимные уголки, а когда она была готова — отнес на руках в спальню. Там Джино уложил Пегги на кровать, развел ей колени и начал медленно, уверенно погружаться в нее, пока она не пришла в полное неистовство. Она умоляла его трахнуть ее поскорее, но Джино не стал торопиться. Он пустил в ход язык, и Пегги корчилась от страсти, пока не наступила первая разрядка. О Джо Пискарелли она давно забыла.
А Джино все выжидал, отчего ее возбуждение приняло характер лихорадочного. В какой-то момент он заставил Пегги подняться с кровати и отвел в душ. Там Джино стал медленно намыливать ее трепещущее тело, ухитрившись еще раз довести Пегги до оргазма.
Затем они снова вернулись в спальню, и там Джино занимался с ней любовью на протяжении, как ей показалось, еще нескольких часов. Только на рассвете он отослал Пегги домой в собственной машине с шофером. С тех пор она больше его не видела.
До вчерашнего дня.
* * *
Одна мысль не давала Пегги покоя. Сорок с лишним лет она старательно отворачивалась от некоего факта, но в глубине души он продолжал ее тревожить.
В 1968 году Пегги в течение одной недели переспала с Джо Пискарелли, Джино Сантанджело и эмиром Амином Мохаммадом Джорданом. А еще месяц спустя она обнаружила, что беременна.
Кто же из троих мужчин был настоящим отцом Армана?
Джо Пискарелли, ее дружок-гангстер?
Или великолепный Джино-Таран?
А может, все-таки ее царственный супруг?
Настала пора выяснить этот вопрос.
Глава 30
Собрание акционеров должно было вот-вот начаться, и Лаки вздохнула с облегчением. После сумасшедшего, нервного утра она была рада очутиться среди людей, большинство из которых были ее близкими друзьями. При мысли об этом у нее сразу поднялось настроение.
Заметив Алекса Вудса, который пил в уголке кофе, Лаки направилась прямо к нему.
— Спасибо, что приехал, — негромко сказала она, опуская руку ему на плечо. — Честно говоря, я сомневалась и теперь очень, очень рада.
— Ты действительно думаешь, я мог пропустить день рождения маленькой Макс? — спросил Алекс, глядя на нее в упор.
— С твоей стороны это была настоящая жертва, Алекс. Я же знаю, как ты занят.
— Ах, все на свете суета, если речь идет о… — Он окинул ее еще одним довольно красноречивым взглядом, который говорил: «Нам могло бы быть очень хорошо вместе, если бы ты так не цеплялась за своего дурацкого мужа».
— Но твоя работа…
— Для тебя, Лаки, я всегда свободен, — ответил Алекс, не отводя глаз от ее лица.
— О’кей, о’кей, — поспешно сказала она, пытаясь несколько разрядить ситуацию, которая очень быстро становилась неловкой. — Только давай не будем забивать себе головы, гм-м… глупыми фантазиями.
Не отвечая, Алекс достал из кармана пачку сигарет, собираясь закурить.
— Здесь не курят, — предупредила Лаки.
— Ты что, шутишь? — Его лицо выражало недоумение.
— Ради меня, Алекс. Я бросила и не хочу, чтобы ты меня искушал…
— Не хочешь?
— Нет.
Алекс спрятал сигарету обратно в пачку.
— Кстати, когда приезжает счастливый супруг? — осведомился он.
— Ты спрашивал об этом еще в Лос-Анджелесе.
— Что, нельзя спросить еще раз?
— Перестань, Алекс, — сказала Лаки чуть резче, чем собиралась. — Я же знаю, к чему ты подбираешься.
— Ни «к чему», а «к кому».
Она в комическом отчаянии возвела глаза к потолку.
— Ну почему ты не привез с собой подружку?
— Зачем мне подружка?
— Затем… — передразнила Лаки. — Я знаю, молоденькие горячие штучки так и вьются вокруг тебя. Если бы ты захватил одну из них с собой, тебе было бы чем заняться, да и у Ленни не сложилось бы впечатления, будто ты продолжаешь за мной волочиться.
— Ага, теперь понял… — Алекс слегка прищурился. — Вот, значит, как ты обо мне думаешь.
108 
