26 
То на одном, то на другом экране время от времени появляются геометрические фигуры. Моя — вытянутый треугольник. Он может вспыхнуть в любой момент на любом экране. Он может оказаться перевернутым вверх тормашками или мгновенно мелькнуть среди нагромождения других фигур. Я должен его заметить и учесть. По количеству пропусков судят о степени моего внимания. Сиди, выпучивай глаза словно филин в ночи и попробуй не заметить то, что заметить обязан!
Правый экран — есть. Левый — есть. Снова правый. Еще. Лицевой. Левый. Лицевой. Все это боковым зрением не поворачивая головы не сдвигая зрачки глаз.
Лицевой — есть. Есть. Есть...
Пятый час.
Шестой.
Застывшие окаменевшие мышцы. Упертый взгляд. Тихое, практически незаметное дыхание. Неподвижность.
Но уже ползет по коже изморозь мурашек, немеют пальцы ног, ноет поясница, затекает шея. Сиденье кончилось — начинаются муки. И шевелятся в голове зловредные мысли.
Может я ошибся? Может зря позволил себя уговорить? Неужели первой Учебки с ее непонятной муштрой мне было мало? Правда та Учебка и эта... Сравнимы ли пионерский и исправительно-трудовой лагеря? А ведь название одно.
Подвел меня полковник своими погонами и густой плашкой боевых наград на груди. Подставил.
— Молодцом! — одобрительно кивал он, листая мое личное дело, — на вашем курсе лучшие результаты. Тесты, практика... Молодцом!
А пожалуй и было мне чем гордиться. Несмотря на неудачное начало — случайное опознание, побеги, стрельбу и прочие мишурные приключения, за которые, кстати, мне сняли в итоге баллы, я успел в остаточный срок удачно, говоря нашим профессиональным жаргоном «слепить биографию» и натурализоваться не где-нибудь, а в областном центре, подколымить (скорее для легализации денег, чем для заработка) с бригадой шабашников, купить дом-развалюху и разменять его на комнату в комуналке, заимев в друзья-соседи зам. начальника районной милиции (я же не жилплощадь искал, в первую голову страховку, связи, прикрытие!), устроиться на перспективную работу, поступить на заочное отделение в институт, через совместное хобби (преферанс, собаководство, охоту и пр.) обеспечиться высокопоставленными друзьями, организовать личную жизнь (опять-таки выбирая не невесту, а родителей) и настолько слиться со средой, что другой жизни и желать не мог — на гражданке так не барствовал, ей богу! Жить бы мне поживать, да добра наживать, но отыскали меня отцы-командиры, выдернули из налаженного быта. А причиной тому послужили, как оказалось, мои замечательные успехи. Других, говорят, не тронули, оставили в покое — живите как хотите. Тем их служба и завершилась. А мне мало показалось!
— Ого и благодарность от МВД?! Эти-то каким боком? — удивился полковник. — За содействие в задержании особо опасной преступной группы!.. Хорошо.
Скорее плохо, — подумал я, вспомнив крутую разборку моих криминальных подвигов. Что для всякого законопослушного гражданина было доблестью и даже геройством, для меня обернулось нарушением служебных инструкций — не высовывайся, не громыхай там, где можно уйти тихо!
— Очень хорошо. Но, говоря по чести, все это школярство первой ступени. Главное впереди. Должен сообщить вам, собственно для этого я сюда и прибыл, что из всего потока вы единственный допускаетесь к продолжению учебы. Ваше право сказать да или нет.
— А что остальные?
— Остальные переходят в разряд «консервов», то есть отправляются по домам и ждут... ближайшей войны. Конечно, интересный подход к делу — возможно вы понадобитесь в войне, которая возможно случиться! Хороша перспектива для профессионала! Если в будущем (каком — ближнем, дальнем?) разразиться война и противник, не дай бог, захватит часть нашей территории, а агент к тому времени не потеряет своей квалификации или не сопьется и не обрастет, как пень опятами, кучей детей, то его, бедолагу, засунут в самолет и сбросят в тылу врага для вживания и последующего выполнения агентурной и разведработы. Кабы, если, вдруг... Все это смахивает на утопию, взращенную опытом последней войны — массированная заброска агентов, самостоятельное — как хочешь так и выкручивайся, внедрение, многолетняя работа на территории противника... Не уменьем так числом? Разве это агенты — пушечное мясо второй категории! Возможно ли сохранить навыки, которые некуда применить? Агент, не тренирующий себя делом, тот же пианист-любитель: теоретически знает все, по какой клавише бить, на какую педальку жать, только вот музыка получается ни уму, ни сердцу, так, посредственное таперство, пальчики-то деревянные, не гнутся, в растопырку торчат!
26 
