13 
После смерти жены он вел уединенный образ жизни. Вскоре Серина поняла, что, если не возьмет хозяйство в свои руки, дела пойдут от плохого к худшему и в конечном итоге непроветренные комнаты будут утопать в пыли, а озлобленная прислуга откажется работать, и уже с двенадцати лет девушке пришлось отдавать распоряжения по дому. Уже через год слуги привыкли подчиняться ей, и, когда нужно было о чем-нибудь попросить отца, они застенчиво просили ее похлопотать. Юной девушке такое положение не подходило, но Серина с легкостью приняла все на себя, находя силы справляться с каждодневными обязанностями. В награду она получила безграничную привязанность отца и порядок, который поддерживался в имении благодаря ее усилиям и соразмерно доходам.
Только сейчас, лежа в своей уютной постели, она до конца поняла, что означала для нее смерть отца. Даже когда они опускали тело сэра Гайлса в землю в маленьком церковном дворике на окраине Стэверли-парка, ей казалось, что это всего лишь странный сон. Все произошло слишком быстро и неожиданно. Слезы застыли в глазах девушки, она бесчувственно шла рядом с Николасом, который вел ее под руку. Всем своим существом она отказывалась мириться с действительностью. Душа ее кричала, что это неправда, и Серина надеялась, что, проснувшись, увидит, что все осталось как прежде.
Долгое ожидание нового хозяина только усилило чувство нереальности. Изо дня в день Серина все больше и больше привыкала к одиночеству, а маркиз Вулкан так и не появлялся. Девушка уже начинала сомневаться в правдивости истории, рассказанной Николасом, которой пока не было подтверждения. Неужели Николас придумал это? Неужели рассказ о той безумной карточной игре, в которой отец проиграл Стэверли и дочь, всего лишь плод воображения кузена?
Каждый день она ждала и выбегала из дому, услышав малейший звук, и подолгу всматривалась в аллею в ожидании незнакомого экипажа или всадника.
– Если он должен приехать, почему не приезжает? – с нетерпением спрашивала она Николаса, чтобы услышать один и тот же ответ:
– Никто не знает, никто не может предугадать намерения Вулкана. Я говорил тебе, Серина, он странный и плохой человек.
Она ждала с холодным спокойствием, но эта неопределенность ослабила не только горе, вызванное смертью отца, но и чувство страха перед будущим. Девушка старалась скрыть свое волнение от Николаса. Очень рано Серина научилась управлять своими чувствами, тем более если дело касалось мужчины, прятать волнение в улыбку и не задавать вопросов.
Каждую ночь со дня смерти отца она молилась не только за него и за упокой его души, но и за себя. Она осталась одна! Серина говорила себе об этом снова и снова, и все же ее будущее заложено, а свобода связана. Девушка старалась думать о лорде Вулкане, как об обыкновенном человеке, его личность вызывала в ней сильный интерес.
Слова Николаса не могли убедить ее в чем-либо, она знала о его личных причинах неприязни к маркизу. Но даже при таких обстоятельствах понимала, что Николасу следует доверять и прислушиваться к его словам.
Когда прошедшей ночью Юдора разбудила ее и сообщила о приезде лорда Вулкана со свитой, девушка была очень недовольна. Серина никогда не думала, что маркиз Вулкан явится в час, когда она спит, и мысленно представляла, как холодно и сдержанно встретит его.
– Никак не ожидала, что он приедет ночью, – вскрикнула Серина.
– Возможно, для него это самое подходящее время, – мрачно заметила Юдора.
– Сколько человек, сказал старый Бистон, прибыло с его светлостью? – спросила девушка.
– Трое, но он настолько растерян, что, скорее всего, их больше, чем ему показалось.
– Юдора, проследи, чтобы Бистон вынес самое лучшее вино и добавил еще два хрустальных бокала. Глупо, что я ждала приезда только его самого или с кем-нибудь из управляющих.
Наконец, готовая к выходу, она еще раз посмотрелась в зеркало, когда Юдора взяла большой серебряный подсвечник с туалетного столика и подняла высоко над головой, чтобы осветить ей путь. Серина почувствовала облегчение, убедившись, что лицо ее спокойно, несмотря на бешеное биение сердца.
Присутствие Торко, ее большого мастифа, действовало успокаивающе. Он спал на коврике у дверей ее комнаты с тех пор, как умер отец, хотя был приучен спать в конуре. Серина любила Торко. Когда он спускался вниз по лестнице вместе с ней, она не чувствовала себя такой одинокой, такой ничтожной в присутствии этих разодетых людей из Лондона, живущих в мире, о котором она имела смутное представление.
13 
