Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
176 
– Эй, здравствуйте! Вы – гости? – кричит она нам на чистейшем английском языке.
Я поднимаюсь еще на несколько ступенек и вижу, что девушка очень красива. У нее потрясающая грудь, при виде которой я сразу вспоминаю все вычитанные в книжках клише. Ее груди похожи на две смуглых луны… нет, на двух пухлых коричневых щенков, которых она ради шутки засунула под свою тонкую полосатую майку. Я в таком восторге, что даже мне хочется их потрогать. Чтобы было удобнее разговаривать с нами, девушка перегибается через ограждение, и мой взгляд упирается прямо в глубокую ложбинку между ее грудями.
Бен, без сомнения, видит то же, что и я.
– Ну, вы молодцы!.. – с искренним восхищением говорит девушка, когда мы наконец поднимаемся на площадку. Я с трудом дышу – только что язык не свесила. Бен, по-видимому, тоже не в состоянии произнести ни слова, но если судить по выражению его лица, ему очень хочется что-то мне сказать.
Или не мне, а этой потрясающе красивой девушке?..
Все-таки – девушке.
– Черт меня возьми! – потрясенно выпаливает Бен, едва отдышавшись. – Сара!.. Это ты?!
22. Лотти
У меня в голове полная каша. Я не знаю, на чем сосредоточиться, не знаю даже, с чего начать… Попробую все же начать с пансиона. Мне абсолютно непонятно, как каменное здание может стать совершенно другим. А между тем пансион действительно выглядит иначе, чем я его помню. Все здесь сделалось каким-то маленьким, ветхим и совсем не иконосским, если вы понимаете, что́ я хочу сказать.
Сейчас мы все сидим на веранде, которая кажется не такой просторной, как мне запомнилось, к тому же когда-то – но уже после нас с Беном – ее пытались выкрасить в совершенно отвратительный желтовато-бежевый цвет (цвет детской неожиданности, как говорили мы в колледже). Попытка не удалась, и теперь мы имеем сомнительное удовольствие любоваться тем, как отставшая краска длинными полосами свисает со стен и деревянных перил балюстрады. Оливковая роща за ограждением веранды поредела – теперь это просто поросшая мелким кустарником грунтовая площадка, на которой сохранилось всего несколько деревьев. Правда, вид на море по-прежнему хорош, но он почти ничем не отличается от видов, которые можно наблюдать в Греции буквально везде.
Артур… Когда-то я перед ним почти благоговела, а сейчас никак не могу понять – почему. Что в нем было такого особенного? Что заставляло меня – в буквальном смысле – сидеть у его ног, ловя драгоценные жемчужины высшей мудрости, которые он ронял со своих уст? Теперь я ясно вижу, что он не мудр и даже не особенно образован. На самом деле это просто старый алкаш (Артуру, наверное, уже за семьдесят) и старый козел (он уже дважды пытался меня облапать, когда Бен не смотрел).
– Никогда не возвращайтесь, – говорит он сейчас, размахивая в воздухе чудовищных размеров самокруткой (что у него там, «трава» или табак, я даже не спрашиваю. Пахнет оно, во всяком случае, сырой паленой шерстью). – Никогда! Я говорю это всем молодым людям, которые бывают у меня в пансионе. Настанет день, когда ваша юность останется в прошлом, и там ей и следует быть. Все, что может пригодиться вам на жизненном пути, вы возьмете с собой. Так зачем же оборачиваться назад?..
– Папа!.. – Сара закатывает глаза. – Достаточно. Все равно, они уже вернулись, и, честно говоря, я рада. – Тут она подмигивает Бену. – Вы успели вовремя, мы как раз продали эту старую развалюху. В будущем месяце мы уезжаем. Еще кофе?
Когда она наклоняется, чтобы налить нам кофе, я просто не могу удержаться, чтобы не рассмотреть ее более внимательно. Вблизи Сара так же хороша, как мне и показалось вначале, когда я впервые увидела ее на верхней площадке лестницы. Точеная фигурка, гладкая, смуглая кожа, блестящие волосы, но лучше всего, конечно, ее большие, упругие груди, которые так и рвутся на волю из-под тонкой майки…
В этом и заключается одна из причин моего смятения и растерянности. И даже не одна, а сразу несколько. Во-первых, Сара – настоящая красавица, сексуальная и чувственная. Во-вторых, мне совершенно очевидно: до того, как я приехала в пансион пятнадцать лет назад, между Беном и Сарой что-то было. Оба постоянно ссылаются на какие-то события и забавные случаи, о которых я не имею ни малейшего понятия, и смеются, как могут смяться только старые и близкие друзья. Ну а в-третьих, я чувствую, что какие бы чувства ни связывали их когда-то, они не остыли до сих пор. Между этими двоими то и дело проскакивает искра, и если даже я это вижу, сами они просто не могут этого не ощущать. Интересно, что между ними происходит? И что вообще происходит?!
176 
