64 
– Вообще-то я мог бы предложить массу куда более интересных вещей, но, думаю, ты вряд ли ответишь согласием.
– Пожалуй что нет. – К ее собственному великому сожалению.
С этими словами Элизабет вытащила из сумочки книгу, романтический триллер, который она ни за что бы не захватила с собой, если бы вовремя вспомнила, что книга буквально нашпигована бурными постельными сценами. Как бы то ни было, она ее раскрыла. А пикантные сцены можно просто перелистывать, сказала она себе, и погрузилась в чтение.
Они сидели молча, но, как ни странно, молчание им не мешало. Элизабет читала книгу, Зак – страницы меморандума, над которым работал.
Вечер постепенно переходил в ночь. Элизабет зевнула, поерзала на диване и посмотрела на часы. Господи, уже почти двенадцать! Бросив быстрый взгляд на Зака, расположившегося на другом конце дивана, Элизабет увидела, что он сидит с закрытыми глазами. Длинные ресницы отбрасывали тени ему на щеки. Ноги вытянуты, голова запрокинута к диванной спинке. В общем, Зак спал сном праведника. Элизабет почувствовала, что и у нее слипаются глаза.
Зевая на ходу, стараясь двигаться как можно тише, на цыпочках, она направилась в спальню. Насколько ей было известно, призрак – если это действительно был призрак – появлялся исключительно в этой комнате. Элизабет, не раздеваясь, легла в кровать, взбила повыше подушку и закрыла глаза. А поскольку она валилась с ног от усталости, ее тотчас сморил сон.
Она не могла сказать, сколько проспала или что именно разбудило ее. Стоило ей открыть глаза, как она тотчас обратила внимание на царившую в комнате тишину. Казалось, будто воздух в комнате сгустился, а все вокруг словно оцепенело. Из гостиной донесся слабый скрип, точно такой, какой она слышала, когда оставалась на ночь в доме в первый раз. А спустя пару секунд до ее слуха донеслось постанывание ветра. Элизабет с трудом сдержала себя, чтобы не броситься к окну – хотелось удостовериться, что слух ее не обманывает. Впрочем, нет, конечно же не обманывает.
Воздух сгустился еще сильнее, и Элизабет почувствовала, как у нее участился пульс. Ей был виден сидящий на диване Зак. Он тоже поднял голову, прислушиваясь к другому звуку, который доносился издалека, слегка жутковатый гудок поезда, летящего сквозь мрак ночи. Она услышала предупреждающее дзинь-дзинь на переезде, после чего локомотив застучал колесами дальше через хлопковые поля, переехав на другую сторону шоссе.
Железнодорожный переезд находился в северной стороне от дома. Поезд был уже совсем рядом, и весь дом вздрагивал. Впрочем, по этой ветке уже давно не ходило никаких поездов. Элизабет не удивилась бы, скажи ей кто-нибудь, что там теперь вообще нет никаких рельсов.
Зак повернулся и посмотрел в окно, и ей тотчас сделалось не по себе. Впрочем, ее внимание было приковано к другому месту. В спальню прокралось нечто холодное и густое, и она была не в силах заставить себя сдвинуться с места. Она сидела, не шелохнувшись, на кровати, и сердце бешено колотилось в груди, как будто пыталось выскочить. В комнате что-то находилось. Элизабет едва ли не кожей ощущала его присутствие, и постепенно ее начал охватывать леденящий ужас. Воздух сгустился настолько, что стало почти невозможно дышать, невозможно думать. Казалось, сознание ее затуманилось, а все мысли унеслись куда-то прочь.
Затем до нее донесся едва различимый звук, голос такой тихий, что Элизабет не была уверена, что правильно разобрала слова:
– Прошу вас, я хочу к маме, пожалуйста, я очень хочу… к маме.
Сердце Элизабет забилось еще быстрее. В комнате царил холод. Он заполнял собой каждый ее уголок. Элизабет перевела взгляд на Зака. Тот окончательно проснулся и теперь ждал, что произойдет дальше. А в следующий момент в спальне что-то изменилось. Здесь по-прежнему было холодно, однако к холоду прибавился сильный запах цветущих роз.
Запах был невыносимо тяжелым и удушливым, с легкой гнильцой, и к горлу Элизабет тотчас подкатился комок тошноты.
– Мама, мама, ты здесь? Пожалуйста, отпустите меня к маме…
От ужаса у Элизабет все похолодело внутри. Она бросила взгляд в гостиную, на Зака, и тот наверняка заметил ужас в ее глазах. Потому что он тотчас встал с дивана и сделал шаг навстречу открытой двери в спальню. Но в следующее мгновение внимание Элизабет привлекло кое-что другое. В изножье кровати появилось слабое, подрагивающее, едва уловимое глазом свечение. Однако Элизабет была уверена, что это не обман зрения. Из ее горла вырвался сдавленный стон ужаса.
64 
