2 
Пожатие было крепким и недолгим, но по телу Люси пробежала дрожь, и она уставилась на Лоренцо, не в силах отвести взгляд, даже когда он отпустил ее. У нее появилось странное ощущение, что она где-то его видела, но не могла вспомнить, чтобы они встречались, а на брата он был совсем не похож.
Лоренцо не был красавцем в общепринятом смысле, но его лицо завораживало. В нем сочетались сила, выдающая характер, и чувственность, затаившаяся в разрезе рта. Глядя на его полные, четко очерченные губы, Люси попыталась представить, каковы они на вкус… Она вздрогнула, пораженная полетом своей фантазии, и посмотрела ему в глаза, стараясь выбросить из головы мысли об этой странной реакции на человека, к которому по многим причинам должна испытывать неприязнь. Люси объяснила ее тем, что Лоренцо из тех мужчин, на которых хочется смотреть. Ей бы хотелось написать его портрет.
— Мисс Стедмен, я знаю, зачем вы пришли.
Его голос развеял мечтательный флер, и Люси моргнула. Лоренцо внимательно смотрел на нее, и она залилась краской при мысли, что ее застукали пялящейся на него.
— Правда? — пробормотала она.
Ну конечно, он знает. Она ведь написала ему.
Люси приехала в Италию, чтобы лично доставить одной графине портрет ее недавно умершего мужа. Графиня заказала портрет, когда гостила у друга в Англии, зашла в галерею Люси и увидела ее картины. Она прислала Люси десяток фотографий мужа, и Люси была в восторге оттого, что ее работа вышла за пределы страны. Славы она не искала, потому что знала, что в современном мире ни за что не добьется ее, но было приятно знать, что то, в чем она считала себя специалистом, ценят. У нее был талант: она легко выделяла особенности и характер любого объекта, с которым работала.
Люси как раз собиралась поехать к графине в Верону, когда ей наконец удалось добиться встречи с синьором Занелли. Телефонный звонок ничего не дал; тогда она написала на адрес его банка, прося помощи по вопросу выкупа «Стедмен индастриал пластикс» одним из крупнейших дольщиков фирмы ее семьи, Ричардом Джонсоном. В ответ пришло короткое письмо от одного из менеджеров, информирующего, что вопросы политики банка в отношении частных вкладов не обсуждаются. Тогда Люси скрепя сердце написала еще одно письмо — самому Лоренцо Занелли, пометив его как личное. Основываясь на том, что она слышала, она составила мнение о нем как о типичном невероятно богатом альфа-самце, глухом к нуждам других людей, надменном и всегда уверенном в своей правоте. Этот образ ей очень не понравился.
Лоренцо Занелли плохо обошелся с Дэмиеном после завершения расследования инцидента, повлекшего за собой смерть Антонио. Он остановил его у здания суда и холодно сказал, что, хотя следствие признало Дэмиена невиновным, Лоренцо все равно считает, что он виноват, и с тем же успехом мог перерезать горло Антонио, а не веревку. Брат Люси и так очень страдал из-за потери друга, а подобное обращение просто уничтожило его, и он так и не оправился полностью.
Насколько было известно Люси, их семьи больше никак не пересекались, и для нее стало шоком известие о том, что банк Занелли был третьим тайным партнером ее семьи. Ей безумно не хотелось просить Лоренцо Занелли об одолжении, но у нее не осталось выбора. Она постаралась внушить себе мысль, что, возможно, она ошиблась в нем, и только боль потери заставила его произнести такие жестокие слова, а время хоть немного залечило рану. Люси подавила свою гордость и написала Лоренцо, что пару дней будет в Вероне, напомнила ему о дружбе, связывавшей его брата и ее семью, и почти умоляла уделить ей несколько минут, прежде чем он соизволил согласиться.
От того, убедит ли Люси Лоренцо в правильности ее точки зрения, зависела судьба семейного предприятия. Хотя она была последней представительницей своего рода, это предприятие являлось главным источником рабочих мест в городке Дессингтон в Норфолке, где она родилась и выросла. Люси уехала оттуда после окончания колледжа, но иногда приезжала погостить; к тому же у нее была совесть, в отличие от Ричарда Джонсона. Она возлагала все свои надежды на синьора Занелли, но чем больше она узнавала о нем, тем больше отчаивалась.
Она прилетела в Верону в десять часов утра. Вернее, не совсем в Верону: самолет экономкласса высадил ее в аэропорту в двух часах езды от города. Люси заказала номер в отеле и едва успела в офис Занелли, где секретарша спросила ее имя, позвонила куда-то и на идеальном английском сказала, что синьор Занелли задерживается. Домой Люси улетала на следующий день, в восемь вечера. Секретарша осведомилась, не хочет ли Люси перенести встречу, и, сверившись с ежедневником, предложила зайти через три дня. Люси спросила, нельзя ли назначить встречу на следующее утро, хотя в этом случае ей пришлось бы отказаться от своих планов осмотреть город. Секретарша сказала, что это невозможно, но она может подождать, если хочет. Ничего другого Люси не оставалось.
2 
