50 
— Я не думаю, что Доран будет возмущаться из-за маленьких Чар. Они неспособны привязать его миленькую игрушку ко мне. А смотреть, как она краснеет, — забавно.
Краснеет? Да я последний раз краснела, когда от подгузников отучали! Ладно, и когда смотрела на Дорана в постели.
— Все равно не перешагивай черту, — предупредил Хэдин.
Вот так вот, ясно? Издеваться можно, но осторожно. Я покосилась на Джиоллэйдха и, к своему изумлению, увидела, что он мне подмигнул. Не успела спросить, все ли с ним нормально. Мы завернули за угол и вошли в огромное помещение, в котором властвовали безумно вкусные запахи и деловитые звуки готовившейся еды.
Я машинально последовала за Хэдином и рыжим, попутно оглядываясь и принюхиваясь. Интересное место. Явно выдолбленное в скале: каменные стены словно нарочито грубо обработаны, янтарно-коричневые, с золотистыми прожилками. И свет: яркий, похожий на утренний рассветный. Откуда он идет, я так и не поняла.
Народу здесь оказалось не так много. Лишь пара занятых длинных столов из темно-зеленого полупрозрачного камня. К одному такому, в дальнем углу, Хэдин и подвел нас. Я осторожно опустилась на одну из ярких подушек, что лежали на полукруглой каменной скамье. И поинтересовалась:
— Так это местная столовая?
— Я предпочитаю называть малым обеденным залом, — усмехнулся Хэдин, как бы невзначай присаживаясь рядом и заставляя Джиоллэйдха отодвинуться от меня.
На меня почти не обращали внимания. Разве что от одного стола посмотрели двое, но тут же отвлеклись на разговор. Видимо, не хотели чересчур откровенно разглядывать игрушку Короля.
Дальше начались сплошные чудеса. Например, официантов тут не было, а на столах стояла посуда: бронзового цвета тарелки и изящные кубки. Плюс приборы, очень много приборов. Я тихо порадовалась, что этикету обучена и в грязь лицом не ударю.
Когда вот только рыжий отсюда уберется. Я при нем не могу обсуждать с Хэдином общие проблемы.
— Рори, что ты хочешь? — тем временем спросил Джиоллэйдх у меня. — Какое блюдо? Просто скажи мне, а я его произнесу. Человек магией не обладает, и поэтому его не услышат.
— И прямо все принесут?
— Все, все, — заверил Хэдин. Он уже произнес незнакомое слово, и на его тарелке тут же возник впечатляющий кусок мяса в окружении неведомых овощей. А аромат! Я проглотила слюну и проговорила:
— Стейк с кукурузой и горошком. И сок. Вишневый.
И не удержалась от шпильки:
— Ну и суп из ласточкиных гнезд.
Джиоллэйдх все это повторил, а я спустя несколько секунд уставилась на свою тарелку. На две тарелки: со стейком и киселеобразной массой, в которой плавали какие-то паутинки. И это самое дорогое блюдо азиатских стран? Вот это нечто, напоминающее слизь?
Я занялась стейком, стараясь не смотреть в сторону супа. Хорошо еще, он особо не пах.
— Аврора.
О, меня назвали нормальным именем! Джиоллэйдх, ты прямо немного вырос в моих глазах.
— Как тебе здесь?
— Домой хочу, — сказала честно. Хэдин вздохнул, но промолчал, а рыжий откровенно удивился:
— То есть тебя не приворожил наш Король?
Ой…
— Приворожил. Но домой все равно хочется.
— Странная ты, — задумчиво протянул рыжий, помешивая ложкой в густом коричневом вареве. — Обычно люди в стране фейри забывают обо всем. И живут, как в прекрасном сне. Хотя… Двор Теней появился лишь в Альвехайме. Может, близость к Хаосу нарушает наше природное обаяние. Как думаешь, Хэдин?
— Все возможно, — кратко сообщил ученый. — Люди могли за годы отдельного существования от нас выработать иммунитет.
— Хотя какая разница, — весело проговорил рыжий. — Я вот думаю, Аврора, может, выкупить тебя, когда надоешь Дорану? Благой Двор всегда благоволил к людям.
— Ты сейчас не Благой, — отметила я.
— Тем не менее я там родился. Хэдин, как думаешь, Король согласится ее продать, когда наиграется?
Странный тип. Говорил такие мерзкие вещи, но взгляд при этом сочувствующий и словно заговорщический. Я попыталась вспомнить, что могла слышать или читать про Благой Двор. Кстати, вроде они и впрямь к людям относились получше.
Хэдин отмахнулся и сообщил, что не стоит делить шкуру неубитого медведя. Я едва не швырнула в него склизким супом. С трудом сдержалась и решила заняться более важными вещами, чем обиды на этих существ. Все равно это бессмысленно: их не проймешь, а вот нервы собственные потрепать придется.
50 
