66 
Выходили сражаться парно или компаниями. Несколько раз были схватки целых семей. Я пыталась уловить внешние признаки магии, но, кроме ран, появлявшихся у противников или их внезапных полетов, так ничего не отметила. Не было ни разноцветных искр, ни яркого свечения, ничего. Но фейри явно пускали магию в ход щедро. Не менее щедро, чем оружие: от кинжалов до длинных мечей.
Погибших я не заметила, а вот раненых — великое множество. Причем человек с такими ранами точно не выжил бы. Да и глядя на одного фейри, я как-то не верила, что он поправится. Это с раскроенной-то грудной клеткой и легкими наружу! А две семьи, чьи дети вначале решили встречаться, а затем разругались. И молодой фейри вместе с друзьями жестоко изнасиловал бывшую возлюбленную. Я даже ощутила мрачную радость, когда его уносили с Арены всего изрубленного и без члена. Впрочем, Доран сообщил, что эта часть тела со временем отрастет. Лет так через пять.
Король Теней много мне рассказывал во время Игр. Видимо, общаться с игрушкой не считалось чем-то из рук вон выходящим. По крайней мере, остальные высокопоставленные фейри не обращали на нас внимания. Их взгляды были устремлены на Арену, где подданные Двора Теней сходились в очередной жестокой схватке. А я буквально всей кожей ощущала звериную жажду и ликование тех, кто сидел рядом. Даже Королева Благих вся подалась вперед, пальцами вцепившись в широкие подлокотники. Приоткрыв рот, с порозовевшими щеками и блестящими глазами, Орния жадно следила за Играми. Чета Неблагих от нее не отставала. Ладно, хоть не орали ликующе и не размахивали кулаками. Но их взгляды, чуть подрагивающие ноздри и пересохшие губы говорили о многом.
Что касается Догната, то он, как и Доран, внешне оставался спокоен. Разве что его, кхм, двойное приспособление опять стояло гордо и возбужденно.
— Почему раз в год? — тихо спросила я, когда очередную группу унесли с Арены, а победители гордо удалились на трибуны, принимать поздравления.
— Сейчас Тени насыщаются как никогда, — ответил Доран, не отводя взгляда от Арены, куда уже вышли очередные противники: двое высоких гибких фейри с длинными клинками в руках.
Теней и правда вокруг сновало бесчисленное множество. Они летали под самым куполом, скользили вдоль трибун, а уж за спиной Дорана и вовсе копошилась целая толпа. При этом, судя по тому, как чуть нервно оглядывались другие соседи по ложе, Теней сегодня видели все.
— Ну вот. Сегодня мы питаем Теней, даем им то, что они хотят от нас. Здесь всегда крайне яркие эмоции, плюс собирается много гостей.
— Погоди, — я перешла уже совсем на едва слышный шепот, — так это своеобразное жертвоприношение получается?
Доран бросил на меня быстрый взгляд. И я поняла, что угадала.
Тут сидевший на коленях Дымок вдруг резко раздулся до размеров огромного арбуза, да так и замер. Я же едва не перекосилась от попыток сохранить выражение лица. Потому что абсолютно круглый кот с короткими лапками — это то еще зрелище. Доран вон едва заметно вздрогнул. И снова посмотрел на меня. Нет, Король, я не вижу круглого котика, не вижу.
Спустя пару минут, Дымок вновь принял прежний вид. И остался сидеть как ни в чем не бывало. Эх, у меня язык чесался спросить, что это было. Но пришлось сдерживаться. Нечто внутри продолжало подсказывать, мол, не стоит раскрывать все карты.
Бои… бои… бои.
Сломанные руки и ноги, снятые скальпы, вывалившиеся внутренности и… ни одного трупа. Плюс крики зрителей и адреналин, плавивший воздух. Он проникал в кровь фейри, я видела это по их взглядам. Глаза у Дорана стали черными, Тени за его спиной метались, как бешеные.
Адреналин действовал и на меня. Внутри росло странное напряжение, похожее на неутоленное желание. Я сама не могла объяснить, что сейчас во мне поднимало голову. Что заставляло кусать губы и впиваться ногтями в ладони. Мне не нравилось то, что происходило на Арене, но не получалось оставаться в стороне.
И странное состояние продолжалось до того момента, как меня резко дернули вверх.
— Идем, — коротко бросил Доран, увлекая за собой. В короткий коридор, отделенный от ложи плотной тканью. В коридор, где царил полумрак.
И, оказывается, были небольшие углубления. В одно из них меня и толкнули, осторожно, хотя и без особой нежности. Зазвенели жалобно цепочки, сминаемые мужскими руками. Одна из них больно впилась в спину, но я даже не дернулась. Потому что невозможно было дергаться, зажатой между каменной стеной и не менее каменным Королем.
66 
