77 
Адам…
Адам не обратил ни малейшего внимания на тишину, воцарившуюся в многолюдном салоне графини Ливинстон после того, как дворецкий объявил о его прибытии. Высшее общество было явно чрезвычайно удивлено, увидев его вновь, так как это был первый светский прием на который он пришел после четырех лет затворничества. Адам искал глазами лишь одну женщину.
Елену…
Она выглядела еще более прекрасной и обворожительной, чем в мыслях, преследовавших его все это время. На ней было платье Приглушенного бирюзового цвета, роскошные черные волосы собраны в модную высокую прическу, а в устремленных на него сине-зеленых глазах светилась искренняя радость.
Не сводя глаз с Елены, Адам кратко кивнул переполошившейся хозяйке вечера и целенаправленно зашагал через комнату к тому месту, где стояла Елена. Ее щеки слегка порозовели, а на губах появилась приветственная улыбка.
Несколько долгих мгновений они продолжали молча смотреть друг на друга, не обращая внимания на любопытные перешептывания окружающих людей.
— Елена!
— Адам!
Они заговорили одновременно и одновременно же замолчали. Елена засмеялась, Адам тоже.
— Прошу вас, скажите мне, что ваша радость от встречи со мной мне вовсе не привиделась, — хрипло произнес он.
— Нет, не привиделась, — глядя ему прямо в глаза, заверила она.
Он облегченно выдохнул.
— Я так рад видеть вас снова, Елена, — признался он, внимательно всматриваясь ей в лицо. — Ну и конечно, объект всеобщего восхищения мисс Магдалену Мэттьюз.
Ее улыбка погасла.
— Благодарю вас, но я… я…
— Елена?! — с тревогой воскликнул Адам, беря обе ее затянутые в перчатки руки в свои.
— Я так скучала по тебе, Адам! — сдавленно призналась она. — Я…
— Я люблю тебя, Елена, — произнес Адам, не в силах больше видеть отражающуюся в ее глазах боль.
— В самом деле?! — удивленно воскликнула Елена.
— Мне следовало сказать тебе раньше, — хрипло продолжал он, — но мне невыносима была мысль, что ты стала бы выказывать мне благосклонность только лишь из благодарности за… за… — Он покачал головой, не желая говорить ни о Невилле Мэттьюзе, ни о том, какую роль сыграл в этой истории он сам. — Поэтому я держался на расстоянии, — заключил он. — Я хотел, чтобы ты блистала в свете, где тебе самое место, чтобы повстречала достойного джентльмена, который полюбил бы тебя и взял в жены…
Тут Елена, высвободив одну руку, приложила палец к его губам, заставляя замолчать.
— Я никогда не выйду замуж, Адам, — с тяжелым сердцем ответила она, качая головой.
— Отчего же нет, черт подери?! — недоверчиво воскликнул он.
— Мы никогда не говорили об этом открыто, Адам, но тебе отлично известна причина, по которой я не могу выйти замуж! — В ее глазах показались слезы. — Я лишилась девственности!
— В том нет твоей вины!
Она снова уныло покачала головой:
— Не важно, чья это вина.
— Елена, я знаю, что с тобой случилось, но для меня это не имеет значения. Ты — воплощение добра и красоты, и…
— И все же я не смогу выйти замуж, — твердо повторила она. — Я так тосковала по тебе эти недели, даже подумывала, а не принять ли твое предложение и не сделаться твоей…
— Не произноси этого слова! — перебил Адам. — Я, должно быть, сошел с ума, раз вообще заговорил с тобой о подобном. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, а не любовницей, Елена.
— Ты знаешь, что я не могу, — ответила Елена. Казалось, ее сердце вот-вот разорвется от боли. Адам признается ей в любви, а она понимает, что никогда не сможет стать ему достойной женой, как бы сильно ей этого ни хотелось. — Кроме того, ты же сам заявлял, что не намерен жениться во второй раз и вполне доволен тем, что титул перейдет к твоему третьему кузену Уилфреду, — заявила она, неловко пытаясь обратить все в шутку.
— К черту Уилфреда!
— Люди смотрят, Адам, — негромко сказала она, стыдливо опуская ресницы.
— И пусть себе смотрят!
— Возможно, нам стоит найти более уединенное место? — шепотом предложила Елена.
С вызовом во взоре Адам обвел глазами стоящих вокруг любопытных гостей, на мгновение переглянулся с бабушкой, затем снова повернулся к побледневшей Елене:
— Я люблю тебя, Елена. Могу я надеяться, что и ты когда-нибудь полюбишь меня?
— Я уже тебя люблю, очень сильно, дорогой Адам, — глядя на него лучистыми глазами, произнесла она. — Так сильно, что не могу описать этого словами.
77 
