Последние отзывы

  41  

— Хорошо, — сдалась Сонда. — На Мадагаскаре я была не одна. Но это совсем не то, о чем ты сейчас думаешь. Я увязалась за человеком… — Она поймала вопросительный взгляд матери и кивнула. — Да, этот человек мужского пола. Он летел туда по своим ужасно таинственным делам. А я, признаю, полная дура, вмешалась в эти дела и увязалась за ним. Мы расстались с ним в аэропорту на Мадагаскаре, и больше я его не видела.

— Что тебя, кажется, серьезно удручает…

— Мама! — Сонда не знала, куда деваться от смущения. Любого другого человека она попросила бы не лезть не в свое дело, но с Дайан Тальбот этот номер вряд ли бы прошел.

— Чем он занимается? — поинтересовалась Дайан, окончательно убедившись в том, что ее предположения оправданны.

— Если бы я знала… Единственное, что мне известно о нем — его прошлое, о котором он сам мне и рассказал.

— Веселенький тип, — усмехнулась Дайан. — Никогда бы не подумала, что ты увлечешься мужчиной, о котором тебе ничего не известно.

Увлечешься… Если бы ее мать знала, что она думает о нем дни и ночи на пролет!

— Не стоит говорить о нем — мы все равно больше не увидимся.

— Кто знает, кто знает… — Дайан вытащила из пачки очередную сигарету, и Сонда поняла, что мать нервничает. — Мир тесен и, насколько я понимаю, он из здешних мест. Так что ваша встреча может произойти сама собой, по чистой случайности.

— Если только, — грустно согласилась Сонда.

В глубине души она рассчитывала на эту случайность и часто в сутолоке улиц выглядывала мужчин, отдаленно напоминавших Кэрри. С сердцем, надрывно бьющимся в груди, она присматривалась к ним, но, обнаружив ошибку, страшно досадовала на себя.

Дайан, конечно, не догадывалась об этом, но была уверена в том, что дочь не настолько равнодушна к возможной встрече, как пытается показать. И эта мысль заставила Дайан встревожиться.

— Послушай, дочка. — Сонда настороженно посмотрела на мать — та редко называла ее дочкой, предпочитая обращаться к дочери по имени. — Выкинь из головы этого парня. Вряд ли он принесет тебе что-то, кроме разочарования и тревоги.

— Во-первых, он не так крепко засел в моей голове, как тебе кажется, — солгала Сонда. — А во-вторых, ты ведь его не знаешь… Как ты можешь рассуждать о человеке, услышав о нем лишь пару ничего не значащих фраз?

Но обмануть Дайан было не так-то просто. Она сурово посмотрела на дочь.

— Не лги мне. Я чувствую, когда ты пытаешься меня обмануть. У тебя глаза начинают бегать…

— Как у хамелеона? — съехидничала Сонда.

— Не знаю, как там у хамелеона… Ты начала заступаться за него, а это — дурной признак. Вспомни, когда последний раз ты сносно отзывалась о мужчинах? Даже о своем женихе говоришь обычно свысока.

— Неправда! Я заступалась за Эрика перед Хэтти, когда она нападала на него.

— Всех енотов в лесу отстреляли! Даже если ты заступалась за него, представляю, как это выглядело. — Дайан придала лицу высокомерное выражение и произнесла тонким голосочком. — «Эрик — идеальная кандидатура на роль моего мужа. Он уступчивый, спокойный и надежный. Именно то, что мне подходит». Причем, заметь, он подходит тебе, а не ты ему! На его чувства тебе совершенно наплевать!

На лице Сонды читалась явная досада. Мать настолько точно передала ее фразу и тон, с которым она говорила об Эрике, что ей стало обидно и одновременно стыдно за свое поведение. Дайан была совершенно права — до своей недавней поездки Сонда и думать не желала о том, что чувствует Эрик.

Она уже призналась в этом самой себе, но признаваться в этом окружающим ее, пусть даже близким людям, ей не хотелось. Сонда молча глядела на мать, и проницательная Дайан угадала, что кроется за этим взглядом обиженной девочки.

— Ты понимаешь, что я права. Это уже хорошо. А сейчас я попытаюсь объяснить тебе, почему так быстро составила мнение о твоем загадочном путешественнике. — Дайан потянулась к пачке «Мор», но, увидев удивленный взгляд дочери, убрала руку. За полчаса, которые они просидели в кафе торгового центра, пачка опустела больше, чем на половину. — У меня тоже было приключение в молодости. Еще до того, как я познакомилась с твоим отцом. Его звали Сирил. Он был загадочной личностью, с ярким прошлым, но без настоящего. Передо мной он разыгрывал чуть ли не Джеймса Бонда. Я побывала с ним на Кубе. Влюбилась в него как кошка… Мне с трудом удалось вытянуть себя из болота, в которое меня засосала эта любовь. Я вовремя сбросила с ушей ту романтическую лапшу, которую он умудрился туда повесить. А ведь считала себя такой рассудительной, как и ты сейчас… В общем, однажды я попросила его открыться мне, рассказать о себе, о том, чем он занимается в действительности. После этого он как в воду канул… Да, я очень страдала. Плакала каждый вечер в подушку, проклинала себя, хотела вернуть его любой ценой. А полгода спустя узнала, что он вовсе не романтический герой, а обыкновенный наркоделец. Его «загадочное» настоящее — всего лишь череда незаконных сделок. Выяснилось, что репутация у Сирила — хуже не придумаешь. Он стольких людей посадил на эту дрянь… Правда, его тоже посадили — в тюрьму. Дали пожизненное заключение… Еще легко отделался, подонок. А теперь представь себе, — Дайан все-таки добралась до «Мор» и дрожащей рукой прикурила сигарету, — что было бы, если бы я вовремя не рассталась с этим типом?

  41