.
Очередная сказка о Золушке 
37 
Он вернулся, тихо и неожиданно вынырнув из темноты, но она почувствовала его приближение. Как будто воздух наполнился его присутствием.
Он дал ей чашку шоколада и устроился на кресле позади.
— Я счастлив, что я здесь, — сказал он. — У меня не было времени, чтобы просто сидеть и наблюдать за миром. У тебя по-другому. Ты чувствовала мир через твои цветы…
Она не думала так, но знала, что это правда. Она видела щедрость природы, использовала ее созидательный дух — и только это давало ей единственное удовлетворение последние годы.
Он подбросил дров в огонь, и искры заплясали в ночном воздухе.
А затем он напомнил ей об этом мире.
— Нам скоро нужно ехать, Тори. Становится действительно холодно, и мне будет жалко, если ты превратишься в ледышку, сидя на мотоцикле.
Ей казалось, она не могла замерзнуть, но когда неохотно выбралась из-под одеяла, то поняла, что это не так. Он смотрел за огнем, пока она сходила в дом и все прибрала.
— Воду можно не перекрывать. Вряд ли трубы замерзнут, — крикнула она из дома.
— Не будь так уверена, — сказал он, войдя в дом и позволив стеклянной двери захлопнуться позади него.
Они закрыли домик и в мерцающем свете догорающего костра и звезд пошли к мотоциклу.
Она подумала о загаданном желании. Кажется, оно может не осуществиться.
Внезапно она вспомнила, как они когда-то ехали сквозь тьму на его мотоцикле. Это кончилось его предложением выйти за него замуж.
Которое она отклонила. Она вздохнула, он пристально посмотрел на нее и застегнул куртку.
«Все, — подумала она, — все кончено».
«Все кончено», — подумал он и застегнул молнию куртки до конца. Он еще раз взглянул на небо, усеянное звездами, и постарался заглушить нарождавшееся чувство сожаления.
Условия выполнены. Обязательства сняты.
Она ждала около мотоцикла, и он вспомнил ту давнюю ночь, когда они стояли там вдвоем в темноте.
Это была сумасшедшая ночь.
Он чинил мотоцикл, и в четыре часа утра каким-то чудом тот ожил. Адам не мог не поделиться переполнявшей его радостью. Так что он постучался в окно спальни Тори, и она выглянула, заспанная и довольная, совсем не раздраженная, хотя сразу же заявила ему, что ей рано утром нужно на занятия в университет.
— Не думай об этом, — сказал он тогда. Пообещал ей ночь волшебства и легко уговорил покататься.
Она вылезла из окна спальни, смеясь от радостного возбуждения, движимая страстью к приключениям. Ей нравилось иногда быть шальной девчонкой.
Они сели на мотоцикл и направились в Банф, к горам, которые были похожи на мамонтов. Они были пепельно-серыми, а первые краски зари сделали их верхушки розовыми. Адам свернул с дороги, остановил мотоцикл, и они притаились и смотрели. Лось, величественный и могучий, тихо прошел по дороге перед ними.
Адам никогда не чувствовал, ни раньше, ни потом, такой уверенности в том, что все делает правильно.
Они были в согласии со Вселенной.
Дорога, мотоцикл, гора, лось, рассвет. И она. Человек, которого он любил больше всего на свете, разделяет счастье с ним.
И он знал, что все это время хотел только этого. Чтобы она разделила с ним все, что предложит им жизнь.
И поэтому он попросил ее выйти за него замуж.
И увидел радость на ее лице, такую сильную, что был уверен тогда в ее положительном ответе. А потом радость исчезла. Игра света, наверное. Она неожиданно словно испугалась чего-то, и все рухнуло.
Они даже не поехали дальше в Банф.
Она сказала ему, еле сдерживая слезы, держа его за руку, что нет, она не может выйти за него.
Абсолютно точно. Нет.
И вскоре после этого Тори с Марком объявили о свадьбе. Об их свадьбе.
— Ты ведь тоже об этом думаешь? — неожиданно спросил он. — Да?
Она отступила от него, опустила голову, рассматривая свои ботинки.
— Думаю о чем?
Он пододвинулся к ней. Она никогда не могла одурачить его.
— О ночи, когда мы ехали в Банф…
Он увидел слезы, сверкнувшие в ее глазах.
— Да.
«Перестань! — советовала ему часть его, которая была благородной. Перестань. Разве ты не видишь, как расстраиваешь ее?»
Но другая его часть не могла остановиться.
— Почему? — спросил он.
— Адам, пожалуйста, не надо!
— Ты не любила меня?
— Ты же знаешь, что любила!..
— Ты не любила меня так, как любила его?
— Это нечестный вопрос.
37 
