31 
– Роза! – шепнул он, пытаясь отстраниться.
Роза его удержала.
– Иди ко мне.
– Я уже, – прошипел Шейн сквозь зубы. Но это не было правдой. Он все еще дрожал. Боролся с желанием войти глубже, утолить свою жажду.
– Нет. – Роза покачала головой. – Еще нет. Иди ко мне.
– Ты девушка!
– Была девушкой, – мягко поправила его Роза.
Он прикрыл глаза и шепотом выругался.
– Ты не должна была! Мы не должны были!
Роза провела рукой по его влажной от пота спине, коснулась его лица, приподняла его, заставив Шейна взглянуть на нее.
– Я этого хотела, – произнесла она нежно.
– Почему? – В его голосе звучала боль. Он все еще не шевелился.
– Я хотела… хотела… тебя.
Ее слова были простыми. Честными. И они разрушили последнюю преграду.
Шейн опустил голову. Дрожь пробежала по его телу. Он снова начал двигаться.
Он был сильным любовником, но в то же время очень нежным. Роза чувствовала, что он сдерживает себя, стараясь любить ее так, как она того заслуживает.
Ее это не удивило.
Такой уж он человек. Импульсивный. Но ни в коем случае не эгоист. Все, что она знала о Шейне Николсе, свидетельствует об этом. Все, что он делал в жизни, он совершал не для себя, а для других.
Его любовь была такой же.
Роза пыталась отплатить ему ответной любовью. У нее не было опыта. Но, похоже, она знала от природы, как принять его, как двигаться с ним в такт, как заключить его в свои объятия и дать ему ласку, успокоение… любовь… в которой он так сильно нуждается.
Должно быть, она все делала правильно, потому что его движения становились все более настойчивыми, дрожь усиливалась. Она чувствовала, как его страсть продолжает нарастать и разбивается вдребезги внутри нее.
И, крепко его обнимая, Роза чувствовала, как в ее собственном теле растет напряжение, усиливается, усиливается, а затем выплескивается восхитительной волной.
Она лишилась девственности, но обрела целостность. Она устала, но в то же время чувствовала себя обновленной и более сильной, чем когда бы то ни было. Роза целовала Шейна в ухо, в подбородок, в щеку, в нос, в губы.
– Спасибо, – прошептала она. – Это было прекрасно.
Шейн прерывисто вздохнул.
– Это я должен тебя благодарить. – Он откатился в сторону, но не отодвинулся. Заложив руку за голову, он лежал, глядя на Розу. Он молчал. Не знал, что сказать.
Роза тоже не знала. Ее сердце было переполнено. Голова кружилась. Она чувствовала себя великолепно, и в то же время ощущала странную пустоту. Никогда раньше она не испытывала такой любви, близости, сопереживания. Не испытывала ничего более прекрасного.
И это никогда уже не повторится.
Ты это знала, – сказала себе Роза.
Конечно, знала.
Ты говорила, что справишься с последствиями, какими бы они ни были, – напомнила она себе.
И знала, что справится.
Но испытать такое чувство близости, понимая, что это не надолго, действительно больно.
Она хотела… хотела…
Видимо, ее чувства отразились на лице, и Шейн тронул ее за руку.
– Ты… в порядке?
Роза заставила себя улыбнуться.
– Я прекрасно себя чувствую, – солгала она.
– Я сделал тебе больно.
Она покачала головой.
– Нет.
То, что он имел в виду, не сравнится с болью, которую она испытает, когда снегопад закончится, и они уедут из хижины… и друг от друга… каждый в свою сторону.
Она повернулась на бок, лицом к Шейну, подложив руку под голову и улыбнулась еще раз. На этот раз улыбка была искренней.
– Ты не обидел меня. Ты любил меня.
Шейн моргнул. Но не отвел взгляд. Он обдумывал ее слова, взвешивал их.
А потом улыбнулся в ответ. Его улыбка была печальной. Почти тоскливой. Затем он моргнул снова, несколько раз, и перевернулся на спину, уставившись в потолок. Роза видела, что он сглотнул.
– Если бы я мог, – сказал он.
* * *
Удержаться было невозможно.
Неужели он и вправду думал, что сумеет устоять перед таким искушением, как Роза Гамильтон?
Даже зная, кто ее отец, неужели он, Шейн Николс, мог и впрямь поверить, что сумеет проявить порядочность и не станет распускать руки?
Что ж, он надеялся на это.
Видимо, одной надежды мало. И теперь это на его совести.
Хорошо, что совесть моя и не к таким грузам привычная, – угрюмо размышлял Шейн, глядя на спящую рядом женщину.
Сегодня ему не пришлось ложиться на кушетку.
Он лег бы там, если бы Роза захотела. Но она пожелала, чтобы он остался и спал рядом с ней.
31 
