Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
51 
— Я действительно провела с ним ночь. — Джулия бросила ответное обвинение. — Но он не делал «это» со мной.
— Джулия, я не ожидал, что ты окажешься Дев… — Заметив выражение ее лица, он тряхнул головой, словно мысленно соглашаясь с собой, осторожно добавил:
— Но я не причинил тебе боли, правда?
— Боль? — Он, видимо, не думал, что она рискнет ответить на его вопрос, решила Джулия. Боль была, но ее поразил акт сам по себе. То, что Брейдер делал с ней, показалось вульгарным и оскорбительным. — Мне не понравилось это. — Сухо заявила она, подавляя дрожь негодования.
Брейдер с подозрением взирал на нее.
— Разве твоя мать никогда… Нет, не могу представить леди Маркхем, обсуждающую столь щекотливый вопрос. Но неужели никто так и не рассказал тебе о том, что происходит между женщиной и мужчиной?
— И не подумаю отвечать. Это мое личное дело, — огрызнулась Джулия и горделиво подняла голову, твердо намереваясь сохранить то, что осталось от ее гордости.
Брейдер некоторое время задумчиво смотрел на жену, затем сам ответил на свой вопрос:
— Конечно, никто не говорил. Не мог сказать. — Он сделал глубокий вдох и шумно выпустил воздух. — Джулия, то, что произошло между нами в кабинете, — на мгновение он замолчал, испытывая неловкость, развел руками в воздухе, показывая на них двоих, и продолжил, — вполне естественно… для отношений между женщиной и мужчиной.
У Джулии не было никакого желания обсуждать столь пикантный вопрос сейчас. Тем более с Брейдером.
— Не смей говорить со мной, как с ребенком!
— Если бы ты не была наивной, как ребенок, то мне вообще не нужно было бы начинать этот разговор, — бросил в ответ он.
— С меня достаточно! — Джулия кинулась к двери. — За один день я слишком натерпелась от тебя!
Нога Брейдера молниеносным движением наступила на край шелкового халата, выступающего из-под фланелевой рубашки. Не успела Джулия сделать и шага, как тело ее дернулось назад, словно пригвожденное к полу. Ее щеки заполыхали огнем, как пламя на ветру. Она мысленно проклинала себя за то, что забыла об этом пресловутом, путающемся под ногами шелковом халате.
— В данный момент, вы, леди Джулия, не на трон восходите, так что оставьте подобный царственный тон для более подходящего случая.
— Отпусти меня, — процедила она сквозь стиснутые зубы.
Брейдер убрал ногу. Пола халата потянулась за Джулией, словно шлейф вечернего платья. Она почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза и попыталась сдержать их. Но одна слезинка, вырвавшись помимо ее воли, быстро побежала по щеке. Джулия отказывалась признаваться в собственной слабости.
Брейдера одним широким шагом приблизившись к Джулии, поймал слезинку кончиком пальца. Его суровый взгляд смягчился. — То, что я делал, должно быть, действительно потрясло тебя. Тем более что ты не была готова. Но поверь мне, я был убежден, что ты знала, на что идешь. Ты ведь предлагала мне заниматься с тобой любовью.
— Я не говорила ничего подобного!
— Когда женщина без приглашения входит в уединенную комнату мужчины и не скрывает, что ее обнаженное тело прикрыто лишь тонким шелковым халатом, — Брейдер замолчал, желая особо выделить последующее заключение, — то ей не нужно спрашивать разрешения у апостола Павла.
Джулия не сочла нужным опровергать это заявление. Она, не мигая, словно окаменев, смотрела на стену за спиной Брейдера.
Он тихо чертыхнулся и провел рукой по волосам.
— Джулия, честно говоря, я не знаю, что сказать.
— Не нужно ничего говорить.
— Джулия…
— Мне бы очень хотелось, чтобы ты немедленно покинул мою комнату.
— Извини меня, пожалуйста.
Джулия не поверила своим ушам, услышав извинение Брейдера, и от изумления потеряла дар речи. Брейдер? Приносит извинения? Она подняла на него глаза.
Он продолжал:
— Я заблуждался на твой счет. И принимая во внимание тот факт, что это был твой первый опыт общения с мужчиной… ну… я хочу сказать, что ты впервые занималась любовью, боюсь, я вел себя не так, как следовало.
Должно быть, он издевался над ней, решила девушка. Но в его бездонных глазах она не заметила ни тени насмешки. Она расслабилась, ощущая, как гнев отступает. Затем вполголоса с трудом выдавила признание.
— Я сама виновата. Я вела себя крайне неблагоразумно.
В его глазах мгновенно заплясали золотистые огоньки.
— Должен признаться, не имею ничего против вашей безрассудности… миссис Вульф.
51 
