– Итак, Дамари мой, – подвел черту Лион.
– И Санчии. Не будь эгоистом, Лион. – Лоренцо повернулся к двери. – Я направляюсь в Чезену, чтобы навести там кое-какие справки о герцоге Валентино. Я вернусь через несколько дней. Ты еще будешь здесь?
Лион кивнул:
– Я решил продать верфь Базала и оставить себе только одну – в Марселе. Мне понадобится время, чтобы завершить сделку и передать все дела.
Санчия с удивлением посмотрела на нега:
– Ты собираешься покинуть Италию?
– Мы вместе уедем отсюда. Здесь у нас уже ничего не осталось. Я как-то говорил тебе, что Мандара – моя страна. – Он пожал плечами. – А теперь Мандары больше нет.
Лоренцо кивнул:
– Все осталось в прошлом. – И добавил, открывая дверь:
– Но о наших планах мы поговорим подробнее, когда я вернусь.
* * *
Лоренцо вернулся к вечеру, как и обещал.
– Борджиа отбыл в Рим, – сообщил он. – И отбыл фазу после того, как его посетил Дамари. Говорят, что он находился в отличном расположении духа. А это означает, что он отправился к отцу не с пустыми руками. Он повез в подарок Танцующий Ветер.
– А Дамари? – спросил Лион.
– Он собирается вернуться в Солинари, чтобы подготовить ловушку для Лиона, – с горечью напомнила Санчия.
– Но он не задержится там надолго. Его станет беспокоить мысль, почему я не напал на Солинари, не заразился ли я и не стал ли источником болезни, чтобы в этом случае переложить вину на меня. Скорее всего, он первым делом приедет в Пизу. – Лион нахмурился. – И приведет с собой достаточно людей, чтобы быть уверенным, что нам не выстоять под натиском его сил.
– Поэтому я считаю, что наступило время разработать наш план, – сказал Лоренцо с мягкой улыбкой. Лион кивнул:
– И привести его в исполнение.
* * *
На следующее утро Лоренцо покинул Пизу и отправился в Рим.
А еще через несколько дней Лион и Санчия отбыли во Флоренцию.
Странное чувство охватило Санчию, когда она вновь увидела ворота Сан-Фриано, через которые они проезжали так много месяцев назад. «Нет, на самом деле вовсе не так давно», – с удивлением подумала она. Они выехали из Флоренции в начале марта, а сейчас всего лишь конец июля. А такое впечатление, что целая жизнь прошла с того момента, как Лион пришел в лавку Джованни за испуганным, встревоженным ребенком.
Она вспоминала об этой девочке так, словно это был кто-то другой, а не она сама. Что же, так оно и было на самом деле.
– Ты что-то притихла, – спросил Лион. – Устала? Постоянная опека Лиона в последнее время начала тяготить Санчию. Он относился к ней как к слабому беззащитному ребенку, а она чувствовала себя окрепшей и готовой к борьбе.
– Я думала о том, как много всего случилось с того момента, как я покинула Флоренцию. Теперь я совсем другой человек.
Он искоса посмотрел на нее.
– А кто бы не изменился после тех мук, которые я принес тебе.
– Ты не принес мне никаких мук.
– Но я ничего не сделал, чтобы избавить тебя от них. Я виноват более других.
Санчия понимала, что Лион хочет уберечь ее теперь от любого рода волнений, потому что чувствует себя виноватым. Поэтому он и ведет себя с ней не как с женщиной, которую желает, а так, словно уже при жизни причислил ее к лику святых.
– Кто может знать, какого рода муки пережила бы я, если бы осталась здесь, – произнесла она мягко. – Все могло бы оказаться гораздо хуже. Нет места на земле, где бы нас ждал полный покой.
– Если бы я не забрал тебя, ты бы не узнала, кто такой Дамари.
– Но в моей жизни существовал Каприно.
– Это не одно и то же.
Боже, какой же он упрямый! Очевидно, здесь нужны не только слова, чтобы он наконец перестал так думать?!
– Ты считаешь, что Джулия поможет нам? – произнесла Санчия.
– Вскоре мы узнаем об этом. Ее дом… – Он замолчал, задержав дыхание, словно его ударили.
Санчия беспокойно посмотрела на него:
– Что такое?
– Ничего. Просто забыл про эти двери. – Лион остановился, глядя на великолепные бронзовые двери Флорентийского собора. Его глаза внезапно подозрительно заблестели – Райские ворота Гиберти <Гиберти Лоренцо (ок. 1381-1455) – итальянский скульптор и ювелир>. – Когда Марко и я были мальчишками, отец всегда брал нас с собой во Флоренцию, навещая Лоренцо ди Медичи. Отец настаивал на том, чтобы я, как старший, шел с ним во дворец и принимал участие в его делах. А Марко он позволял свободно гулять по городу. И Марко это больше всего нравилось. Великолепные палаццо, статуи, фрески знаменитых мастеров в соборах – все приводило его в восхищение-. Часто он замирал перед какой-нибудь картиной, не в силах отвести от нее взор. – Лион замолчал, пытаясь справиться с волнением. – Но больше всего на свете он любил эти бронзовые двери. Он вскакивал до рассвета, чтобы увидеть, как первые лучи солнца освещают их. Однажды он сказал мне: «Лион, если бы я мог создать нечто столько же прекрасное, как эти двери, я бы ничего больше не попросил у бога. Я бы стоял весь день снаружи и спрашивал всех прохожих, видели ли они их? В самом ли деле они рассмотрели их?» Санчия почувствовала, как слезы подступили к ее глазам.