44 
– Продолжай сохранять эту веру, и ты еще больше укрепишь свое влияние на него.
– Ты заботишься о нем. – Мысль о том, что такой человек, как Лоренцо, проявляет о ком-то заботу, удивила ее. – Почему?
– Кто знает! – Его улыбка оставалась насмешливой. – Быть может, потому, что если бы обстоятельства сложились иначе, я был бы таким же, как и он. А может быть, потому, что он напоминает мне сына, которого я мог бы родить. – Он задумался. – Что заставляет людей испытывать те или иные чувства? Жизнь полна странных, неожиданных проявлений, полных тайн и загадок. Что и делает ее терпимой. – И копыта его лошади, которую он пустил вперед, быстрее застучали по дороге.
Уже ближе к вечеру они приехали в маленький деревянный дом, стоявший на берегу голубого озера.
– Все, дальше мы не поедем, – сказал Лион, взяв под уздцы Таброна. – Деревня отсюда недалеко, и Солинари находится как раз за ней. Я не хочу, чтобы весть о нашем прибытии достигла дворца. Поэтому подождем, когда Марко приедет к нам. Владелец дома, с которым я уже переговорил, приготовит все необходимое на ночь.
– А кто это – Марко? – спросила Санчия.
– Мой брат. – Лион спрыгнул с коня, пересек двор и вошел в дом.
«Еще один сюрприз. Я и в самом деле совершенно ничего не знала о Лионелло Андреасе, – подумала Санчия. – Интересно, его брат такой же неистовый, как Лион и его мать, которая родила их обоих? Вполне вероятно». И ей вдруг показалась такой милой и родной ее Флоренция, в которой она, по крайней мере, знала, какие опасности ее поджидают.
– Марко не похож на Лиона, – ответил Лоренцо так, словно прочел ее мысли. Он спешился и помог ей проделать то же самое. – Ты будешь очарована им. Как и большинство женщин.
– Ей нет необходимости очаровываться им, – Лион как раз вышел из дома и остановился около них. – Я не собираюсь делить ее с ним.
– Как жестоко с твоей стороны, – сказал Лоренцо. – Почему ты так жадничаешь в случае с Санчией, когда…
– Дом выглядит довольно чистым, – перебил его Лион. – Я заплатил владельцу за ночь, и он, и его жена уйдут ночевать в другое место в нескольких милях отсюда. Хозяин дома сходит в деревню и привезет послание Марко, пока женщины приготовят нам воду для купания.
– Великолепно, – согласился Лоренцо. – И поскольку тебе так нравятся эти четырехногие твари, я думаю, ты не будешь ничего иметь против, если я оставлю заодно и свою лошадь на твое попечение, а сам немного отдохну. – И, не дожидаясь ответа, Лоренцо направился к домику.
Лион криво усмехнулся, провожая его взглядом:
– Не будем его разочаровывать. – Он взял поводья и направился к небольшой конюшне. – В домике всего одна комната, и мы не сможем побыть одни, пока не покинем Солинари. – Он обернулся:
– Ты чего стоишь? Идем со мной в конюшню.
Она наконец поняла и поспешила за ним.
– Ты снова хочешь меня?
– Если мы найдем охапку сена или какую-нибудь попону, не испачкаемся навозом.
Он открыл дверь маленькой конюшни, ввел коней внутрь и привязал их к коновязи.
– В конце концов, мы можем воспользоваться и яслями. – Он вдруг резко повернулся к ней. – Все это не имеет никакого значения. Ничего не имеет значения, кроме одного. – Он вытянул руки, провел по ее плечам, и она всем телом ощутила дрожь этих горячих рук. Его взгляд снова пробежал по конюшне в яростном нетерпении, пока он не заметил небольшую охапку сена за яслями. – Я болен тобой. Ты нужна мне сейчас, немедленно. – Он донес ее до охапки сена и поставил на колени. – Помоги мне! – Его голос стал низким, полным силы, желания и даже гнева:
– Останови это безумие!
Он поднял ей платье и взял ее даже с большим неистовством, чем раньше, и достиг пика быстрее, увлекая ее за собой в водоворот болезненного наслаждения.
Они лежали рядом, с трудом приходя в себя после обрушившегося на них яростного шквала.
– Ненавижу! – Лион закрыл рукой глаза и говорил сквозь стиснутые зубы. – Ненавижу эту проклятую слабость. Это невозможно вынести!
– Ненавидишь? – удивленно прошептала Санчия. – Но зачем тогда ты занимаешься этим?
Он ничего не ответил, и она продолжала неуверенно:
– А что, со мной у тебя это происходит по-другому, чем с Джулией Марцо?
Он отнял руку от лица, и его потемневшие глаза сверкнули негодованием и обидой:
– Конечно, она делает все значительно лучше. Думаешь, я бы тут хлопотал с тобой, будь она рядом? – Его улыбка стала жесткой.
44 
