Сам факт того, что она готова была расплакаться, потряс Кэтрин. Еще маленькой девочкой она поняла, что слезы беспомощны и унизительны, и уж конечно она никогда не позволяла себе роскоши плакать на работе. Никогда у нее даже желания заплакать не возникало, хотя ей приходилось выдерживать немало битв с самыми суровыми, жесткими и несговорчивыми акулами газетного бизнеса. И вот теперь она чуть не расплакалась перед владельцем «Городских новостей». Такая слабость казалась ей непростительной, и она понимала, что причиной этого был даже не их конфликт, а сам Адриан Челтенхем. А это значит, что надо исключить этого человека из своей жизни как можно быстрее, и точка.
Адриан, застыв перед окном, слышал, как каблуки Кэтрин простучали по коридору, а потом входная дверь открылась и закрылась. Кэтрин ушла. Он, словно в каком-то трансе, смотрел, как она торопливо сбегает вниз по ступенькам.
Внезапно его словно током ударило, и он понял, какую глупость совершил. И зачем он как безумный накинулся на Кэтрин из-за такой нелепости, как ее слишком высокая квалификация? И в чем он ее заподозрил? Если б ее внедрили в число его сотрудников, чтобы вредить газете, она бы наверняка представила такой послужной список, который казался бы подходящим и не вызвал никаких сомнений, разве не так?
И потом, Реджи, его главный редактор, решил взять Кэтрин на работу, несмотря на те вопросы, которые, несомненно, возникли у него, а ведь Реджи закоренелый скептик и никогда ничего не принимает на веру.
Хуже того, ему даже не хватило ума поблагодарить Кэтрин за огромную работу, проделанную ею для того, чтобы номер вышел в срок и без задержек. Да, конечно, он помог ей, но Кэтрин наверняка справилась бы и без него. Она справилась бы, даже если бы ей пришлось работать всю ночь.
Поделом мне будет, если я потеряю такого сотрудника, сказал себе Адриан, выйдя из оцепенения. И бросил послужной список Кэтрин на свой рабочий стол. Он выскочил из кабинета и помчался вслед за Кэтрин.
Адриан нагнал ее через два квартала и схватил за руку, пытаясь остановить.
Он неожиданности Кэтрин резко развернулась и замахнулась сумочкой, намереваясь ударить его. К счастью, он вовремя увернулся.
– Ох, это вы! – испуганно воскликнула Кэтрин, осознав, что чуть не стукнула своего пока еще начальника. Ей и в голову не могло прийти, что Адриан бросится ее догонять. – Я думала, это какой-то хулиган. Простите, ради бога!
Адриан усмехнулся.
– Думаю, я это заслужил. – Лицо его вновь стало серьезным, он озабоченно сдвинул брови. – Это я должен просить у вас прощения, Кэтрин. Простите, что не сказал вам, как высоко ценю то, что вы сделали для выхода номера в срок. Не каждый на вашем месте взялся бы выполнить такой объем работы за столь короткий срок. – Осознав, что все еще держит Кэтрин за руку, он медленно разжал пальцы и отпустил ее. – Простите, что набросился на вас вот так, не подумав. Я вел себя ужасно глупо, и мне очень жаль. Мне жаль, Кэтрин, что я стал таким циничным и никак не мог поверить, что такой высококвалифицированный работник, как вы, мог захотеть работать в нашей маленькой газете без каких бы то ни было скрытых мотивов. – Он откашлялся, затем продолжил: – Я не стану вас винить, если вы теперь уйдете, но мне бы этого очень не хотелось. Если вы простите меня, то мы начнем все сначала.
Кэтрин улыбнулась в ответ. Простить Адриана оказалось совсем не сложно. В действительности она не считала его виноватым. Он сейчас переживал трудности, против его газеты велся саботаж, и неудивительно, что он стал чересчур подозрительным и недоверчивым.
Дело было даже не в нем, а скорее в ней самой. Час за часом, минута за минутой Кэтрин все больше убеждалась, насколько беззащитна перед Адрианом. Она никогда не испытывала ничего подобного и теперь не могла понять, нравится ей это или нет.
И все же Кэтрин не могла даже вспомнить, когда ощущала такую полноту жизни, чем в тот момент, когда впервые заглянула в карие бездонные глаза Адриана и ощутила его прикосновение. Неужели она такая трусиха, что боится разобраться в том, что с ней происходит? Неужели так боится обжечься, что отказывает себе в приятном тепле?
– Мне кажется, Кэтрин, вы колеблетесь. – Адриан сделал глубокий вдох и решил рискнуть, апеллируя одновременно к чувству юмора и чувству справедливости Кэтрин. – Смею ли я напомнить, что было бы не вполне честно с вашей стороны уйти из газеты сейчас, когда человек, нанявший вас, лежит больной и рассчитывает на вашу помощь? Помните, что вы работаете на Реджи. Я просто издатель, временно занимающий чужое место, поэтому и путаюсь у всех под ногами до возвращения главного редактора, который непременно выдумает какой-нибудь предлог, чтобы выставить меня за дверь.