Последние отзывы

  21  

Мне трудно было понять причину неожиданно нахлынувшего восторга. Я лишь ощущала наслаждение, вызванное то ли мерной рысью лошади, то ли великолепным ландшафтом, то ли еще чем-то, не поддающимся описанию.

Конечно, отчасти причиной этого состояния было общество молодого человека. Еще ни к кому я не испытывала такого влечения после столь короткого знакомства. Я была буквально очарована общением с ним. Мы болтали о разных пустяках, шутили, смеялись, а время летело приятно и незаметно.

— Похоже, мы стали друзьями во мгновение ока, — заметила я.

— Время всегда кажется мгновением, когда с нами происходит что-то хорошее, — сказал он. — Жизнь слишком коротка. Я не забываю о том, что вы приехали отнюдь не навсегда. Как же я смогу узнать вас, если не буду спешить? Сколько требуется времени для написания миниатюрного портрета?

— Все зависит от того, как будет продвигаться работа.

— Думаю, что недолго.

— Да, пожалуй, барон захочет, чтобы портрет был написан как можно скорее.

Упоминание о бароне слегка отрезвило меня. Я настолько безмятежно наслаждалась настоящим, что совсем позабыла о ближайшем будущем.

Очарованная происходящим, я не осознавала, что со мной происходит. Впоследствии мне стало понятно, что именно так ощущают действительность люди, когда в кого-нибудь влюбляются. Со мной это случилось впервые.

Ведь мою жизнь можно было назвать весьма и весьма уединенной, так что я почти не видела в ней молодых мужчин. И уж точно никого, хотя бы отдаленно напоминающего Бертрана де Мортимера. Его необычайно привлекательная внешность, элегантность, готовность сделать все, от него зависящее, чтобы помочь нам, его мягкость в сочетании с чувством собственного достоинства буквально очаровали меня. Но с другой стороны, я ощущала подспудное желание защитить его, что казалось очень странным. Я не понимала, откуда возникло это желание, но ведь тогда все мои эмоции были неоднозначны и непонятны мне самой. Более всего изумляла сила чувств, которые я испытывала к почти незнакомому человеку.

Так что мое волнение можно было считать вполне естественным. На обратном пути мы пустили лошадей вскачь. Вдали показался замок. Мы галопом неслись по лугу, ветер свирепо трепал мои волосы и пытался сорвать жесткую шляпу-котелок. Мне безумно нравилось ощущение стремительного преодоления препятствия. Нравилось слышать дробный топот копыт и видеть рядом с собой его — смеющегося, от всей души наслаждающегося этой безумной скачкой.

Волнение. Приключение. Риск. И опасность… определенно опасность. Приехать сюда под ложным предлогом, разработать коварный план создания миниатюры, которую предстояло выдать за работу моего отца… Конечно же, мы подвергали себя опасности.

И все же это было так увлекательно.

Я почувствовала перемену в окружающей атмосфере, едва приблизившись к конюшне. К нам поспешно подошел один из конюхов.

Барон вернулся.

Радостное волнение враз уступило место недоброму предчувствию. Я взглянула на Бертрана де Мортимера. Он будто уменьшился в размерах.

Пришло время испытания.

Я не ожидала, что это произойдет так скоро, но, когда мы вошли в большой зал, там нас уже ожидал господин барон.

Секунду или две царило молчание, пока он смотрел на нас. Тут я и почувствовала, что оправдываются все мои худшие опасения.

От него исходило ощущение силы, но к этому я была готова. Он также был очень высоким и широкоплечим, отчего казался ниже ростом и массивнее, чем был на самом деле. Темный костюм для верховой езды выгодно оттенял его густые белокурые волосы, которые блестели в солнечных лучах, льющихся в высокие окна. Его серые, стального оттенка глаза пристально смотрели на меня. Нос был довольно крупным, но прямым, а благодаря свежей коже барон выглядел энергичным и пышущим здоровьем. Было в нем что-то такое, что повергло меня в тревогу. Я уже отнюдь не была уверена в том, что нам удастся обмануть этого человека.

Не спуская с меня глаз, он приблизился к нам, насмешливо вскинув правую бровь.

— Бертран, — произнес он, — почему ты не представляешь меня своей спутнице?

— Ах да, — ответил Бертран со смешком, который можно было назвать смущенным. — Мадемуазель Коллисон.

— Мадемуазель Коллисон? — Он замолчал, вопросительно глядя на меня.

Я всегда считала, что лучший способ защиты — это нападение, потому быстро произнесла:

  21