Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
34 
– За две тысячи золотом?! – опешил я. И, слепо нащупав рукой кресло, упал в него. А бес едва не брякнулся на пол со стола… От радости, наверное.
Ведь с ума сойти можно… Я же это так ляпнул, чтобы отделаться от бая. Просто с потолка цифру взял. Думал, как загну сейчас непомерно… так Дустум и отвяжется. Даже мысль не возникала, что кому-то придет в голову заплатить такую чудовищную сумму за какую-то нелепую тайну… А поди ж ты! Недооценил я степень богатства Дустума. Похоже, у него денег не меньше, чем у наших нуворишей. И девать их некуда. Да и правда, на что их потратишь в степи? Если только на самых-самых замечательных овец?
– Зачем тысяча? – приподняв брови, прикинулся дурачком степняк. – Двести, да!
Поразительная наглость! Я моментально пришел в себя. Правда, дар речи ко мне еще не вернулся. А бай, пользуясь этим, неспешно выложил на стол из сундучка четыре полнехоньких кошеля, так приятно позвякивавших…
«Может, продадим ему какую-нибудь тайну, а?! – тут же заканючил бес. – Зачем хорошего человека обижать?!»
«Да какую тайну? Я же наобум брякнул! Не говорить же было ему, что ты всему виной», – с досадой высказался я, напряженно соображая, как же мне теперь выкрутиться.
– Заберите свои деньги, – покачал я головой. – Я свое слово сказал – две тысячи и ни монетой меньше.
Гад Дустум ничего не ответил. Только хитро улыбнулся и добавил к четырем лежащим передо мной кошелям еще два таких же.
«Ну ты посмотри, какой хороший, обходительный человек! – умилился бес, подбираясь поближе к лежащему на столе богатству. И укорил меня: – А ты такого славного человека обидеть хочешь!»
– Нет, – твердо сказал я, невольно поморщившись. А что еще мне остается делать? Тайны-то у меня на продажу нет никакой… И как бы ни хотелось проучить этого шельму-бая, ничего не выйдет.
– Подумай, да, – слащавым голоском посоветовал бай, доставая из сундучка еще пару кошелей.
Я и призадумался. Четыре сотни золотом как-никак… Тут хочешь не хочешь, а задумаешься. Таких деньжищ даже старшему десятнику за полтораста лет добросовестной службы не заработать. Это для Дустума или еще какого богатея четыреста монет – невеликая сумма. А для простого стражника – настоящее богатство.
Тут еще и бес коварно шепнул: «Ты о его людях подумай… Этот злыдень запросто может решить их убить, чисто так на всякий случай… если ты сейчас не впаришь ему какую-нибудь тайну, объясняющую, как обнаружилась контрабанда овец… Было б тебе это не по силам, тогда ладно. Но у тебя ж дар к надувательству! Не надо даже выдумывать что-то правдоподобное, сойдет любая чушь! Люди ведь такие доверчивые, такие доверчивые! Ты вот только попробуй – и увидишь, как славно все получится! Главное, излагай поубедительней!»
Гаденыш еще хвостатый… У меня и так мозги кипели, а после этого внушения вообще чуть не расплавились…
И чтобы выиграть немного времени на раздумья, я нехотя выдавил:
– Я бы еще подумал, если здесь была тысяча девятьсот… Но всего четыреста… Это несерьезно. За государственную тайну. Да еще и способную принести существенный доход человеку, который ее знает.
– Какой такой доход? – заинтересованно блеснули глазки у степняка, выложившего на стол сразу три кошеля.
– Существенный, – ограничился я недомолвкой.
«Да скажи ему, что сам овец посчитал! – подсказал бес. – И докажи на примере. Вот и будут денежки наши! А бай никому об этом не расскажет – засмеют ведь, ежели узнают, что он за такую великую тайну полтысячи золотом отвалил!»
«Погоди», – отмахнулся я от беса, так как, размышляя, наткнулся на одну идейку.
– Так сколько доход получать? – насел на меня неудовлетворенный ответом Дустум, доставая еще один кошель.
– А это уже от человека зависит, – пожал я плечами. – Кто-то ведь и сидя на денежной должности ни монетки заработать не может, а другой и на пустом месте хорошую прибыль поиметь умудряется.
– Продай, да, тайну! – взмолился степняк, вытягивая из сундучка новый кошель. – Больше меня тебе все равно никто не даст! Лучше, да, возьми, а то так и просидишь здесь, а две тысяч не дождешься!
«Еще сотню требуй! – немедленно шепнул мне на ухо бес. – В сундучке у него еще два кошеля имеется!»
– Ну на две тысячи я и не рассчитывал, – сказал я Дустуму. – Чтобы поторговаться, накрутил. Но меньше, чем на тысячу, не согласен! – И, склонившись к баю, доверительно ему сообщил: – Ты сам подумай – за разглашение государственной тайны я каторгой не отделаюсь. Шеей рискую! А ты потраченные деньги с лихвой вернешь, если правильно тайной распорядишься.
34 
