Особенно,... 
77 
Но правда сама вылезла наружу, когда прибыл караван тьера Дивэйна и я увидел, с каким энтузиазмом серомундирники взялись учинять досмотр купцу. Вот кого они, оказывается, поджидали. А плановая проверка таможни – это нелепая отговорка.
Досмотр каравана в этот раз растянулся вдвое против прежнего. Все, абсолютно все вытаскивалось из фургонов и проверялось на предмет соответствия заявленному списку и наличия запрещенных к ввозу товаров. А особое внимание было уделено Энжель и ее саквояжу. Сначала посмотрели, как я провожу проверку магических предметов, сличаю украшения и заполняю декларацию, а потом сами все это дело повторили. Все перепроверили в присутствии мага, коробку с украшениями осмотрели на наличие тайников, а потом еще задавали Энжель всякие каверзные вопросы. Но так и не нашли, до чего докопаться, и, натянув на лица любезные улыбки, извинились перед эйрой за причиненное беспокойство. Служба, мол, что поделаешь…
Не знаю, как Энжель, а я не поверил во весь этот фарс. Никакого сожаления по поводу доставленных неудобств и задержки каравана серомундирники не испытывали. Растревожили людей и довольны. Да и тьер Свотс в конце все же признался, что никаких поводов для столь тщательной проверки у них не было. Так, для острастки ее провели. Чтобы торгашам глупые мысли случайно в голову не приходили. А если бы и приходили, то они их гнали бы тотчас прочь.
Я вздохнул с облегчением после этого признания ун-тарха. Вон оно как, выходит. Действительно рабочий момент. А я даже смотреть лишний раз в сторону Энжель опасался, чтобы не выдать себя…
После этого настроение у меня быстро пошло вверх, и я все чаще поглядывал на небо, с нетерпением поджидая того счастливого момента, когда закатится солнышко и вступит в свои права ночь. Конечно, из-за этой дурацкой проверки уговориться о чем-то с Энжель мы не смогли, но мне так хотелось верить, что это не отвратит ее от посещения моей скромной обители сегодня же вечером.
И я не ошибся. Она пришла. Едва переступив порог, сразу же бросилась мне на шею и страстно поцеловала, прелесть моя. Жаль, очень быстро отстранилась, смутившись своего проявления чувств.
– Как у тебя дела, Кэр? – поинтересовалась она.
– Неплохо, – ответил я, продолжая непроизвольно облизываться, так мне понравился вкус ее губ. – А у тебя как?
– Тоже неплохо, – подарила мне девушка искреннюю улыбку и похвасталась: – Я того жулика, что продал мне перстеньки, встретила и компенсацию с него стребовала! Половину от уплаченной суммы!
– Это правильно, – одобрил я. – Нельзя всяким мошенникам позволять наживаться. Поднимемся ко мне? – Я подал ей руку.
Она не отказалась. Да это и понятно, не зря же опять тащила с собой мешочек со всякой всячиной для нашего совместного ужина.
И вновь мы сидим у стола, пьем вино и болтаем о всяких пустяках. Казалось бы, все глупо и до боли банально. А на душе праздник… Ибо эта восхитительная девушка, на которую я нет-нет да бросаю обожающие взгляды, – моя невеста… Почти жена… Самый близкий в этом мире человек…
Меня захлестнуло такое умиление, что я чуть не выдернул Энжель из-за стола, чтобы обнять, прижать к себе покрепче и целовать, целовать… Наверное, от выпитого так расчувствовался. Хорошо, хватило ума сунуть руку в карман, прикоснуться к лежащему там кристаллу и поглотить немного стихии Света. Это взбодрило и мысли малость в порядок привело. Да и с вожделением стало легче бороться. Мне это только на руку, так как повторения своего прошлого безумия я не хотел. А то Энжель совсем во мне разочаруется.
Трезвым взглядом все видится иначе. Например, я сразу заметил, что чем меньше в бутыли остается вина, тем напряженнее становится Энжель. Очевидно, не давало ей покоя осознание того, что неизбежно последует за окончанием нашего позднего ужина. Чтобы она не изводилась понапрасну, я решил не затягивать с этим делом. Для начала с невинным видом высказал предположение, что на табурете, наверное, жутко неудобно сидеть. А когда ничего не заподозрившая Энжель кивнула, подтверждая мое предположение, немедленно увлек ее на мягонькую кровать, не обращая внимания на лепет спохватившейся девушки, желающей убедить меня в том, что и на табурете ей в общем-то было хорошо. Но эти глупости я враз пресек, просто задав коварный вопрос, дескать, не хочет ли она сказать, что на табурете ей сидеть приятнее, чем у меня на коленях. Пользуясь растерянностью притихшей Энжель, подлил вина в ее кубок и предложил выпить на брудершафт. А где один поцелуй, там и другой… Уж против них Энжель нисколечко не возражала! Ибо целовала меня хоть и не очень решительно, но так нежно, так чувственно… Мне страсть как захотелось тотчас повторить прошлое безобразие – вытряхнуть из платья этого миленького лисенка и… и…
77 
