61 
— Если бы нам что-то помешало, для меня… и солнце перестало бы существовать, и все погрузилось бы во мрак. — На мгновение Неома замолчала, а затем добавила:
— Я думаю, если… ты… сейчас поцелуешь меня, то поймешь, что мои чувства… остались прежними.
Она прошептала последние слова, но маркиз их услышал. Он протянул руки, заключив ее в свои объятия.
— О, мой милый Свет Луны. Я очень боюсь, ужасно боюсь, что, едва найдя тебя, я могу потерять. Это убьет меня.
— Такое же чувство было и у меня, когда я подумала, что потеряла тебя.
Он медленно придвигал ее к себе, как будто все еще боялся. Затем его уста прикоснулись к ее губам. Неома не верила, что вновь когда-нибудь испытает неземной восторг от его поцелуя. Все закружилось вокруг. Все ощущения, которые она испытала во время первого поцелуя, теперь стали еще более глубокими, более яркими, потому что теперь их чувство было взаимным. Он был с ней, он держал ее в своих объятиях, целовал ее. В его руках она чувствовала себя так надежно и уверенно, как не чувствовала никогда.
— Я…люблю…люблю…люблю тебя! — пыталась произнести Неома.
Эти слова, словно пеан радости, устремились ввысь, на небо, к солнцу, которое окутывало их своим жарким неземным блаженством.
— Люблю… тебя! Люблю! — произнесла Неома. Маркиз посмотрел на нее. Однако это был совершенно другой человек, словно преобразившийся на глазах у Неомы. Его циничный и презрительный взгляд исчез. Он стал молодым, счастливым и влюбленным.
— Дорогая, когда мы поженимся? — спросил он.
— А как быть с Перегрином?
— Он уже дал свое согласие.
— Ты… сказал Перегрину… что хочешь жениться на мне?
— Я извинился за то, что повел себя так низко. Он совершенно прав во всем, что высказал мне.
Неома озадаченно посмотрела на маркиза. Невероятно, «надменный маркиз» извинялся перед ее братом!
— Это правда, — улыбнулся маркиз. — Теперь Перегрин будет моим шурином. Я предложил устроить его будущее.
— Что же ты предложил ему? — нетерпеливо спросила Неома.
— Я думаю, будет неплохо как для Перегрина, так и для Уоддездона заняться каким-нибудь полезным делом, чем прозябать в Лондоне и играть на деньги, которых у них нет.
— Я тоже так думаю, дорогой.
— Поэтому я полагаю купить им обоим офицерские чины в лейб-гвардейском конном полку, где я служил. Неома вскрикнула от радости:
— Неужели ты это сделаешь? Для Перегрина — это все в жизни. Ведь тогда у него будет возможность ездить на превосходных лошадях.
— У меня предчувствие, что он такой же отменный наездник, как и я. Рад, что ты одобряешь мое предложение.
— Еще бы я не одобряла этого! Не знаю, как я смогу отблагодарить тебя!
— Может быть, поцелуем? Но прежде я хочу знать день нашей свадьбы.
— Когда хочешь… Может быть, завтра вечером… Я хочу быть с тобой всегда.
Маркиз сильно прижал ее к себе, так что у нее перехватило дыхание.
— Этого и я хочу. Я полюбил тебя, как только увидел, моя дорогая.
— Когда же это произошло? — спросила Неома.
— Там, в салоне, когда ты стояла одна. Такая юная, красивая, такая целомудренная.
— Неужели ты на самом деле подумал, что я и есть та чистая, та прекрасная женщина, в существование которой ты не верил?
Он крепко обнял ее.
— Когда я увидел тебя в церкви, то не смог…
— Как ты узнал, что я была в церкви? — перебила его Неома.
— Когда я вышел из салона, то увидел, что ты побежала по коридору. Тогда я еще не понимал, что же произошло.
— Наверное, ты подумал, что я… дурочка?
— Хочешь знать, что я подумал, когда ты пошла спать?
Неома с любопытством смотрела на него.
— Я подумал, моя прелесть, любовь моя, что я самый счастливый из всех мужчин на свете. Я нашел то, о чем мечтает любой мужчина, но так редко находит.
— Ты не разочаруешься? Маркиз улыбнулся.
— Если ты разлюбишь меня, то я навсегда погружусь во мрак отчаяния.
— Разве я могу тебя разлюбить? Ты подарил мне… счастье…любовь, такую прекрасную, неземную любовь! Маркиз прижался щекой к ее щеке.
— Единственное, о чем я прошу тебя, — прошептала она, — не смеяться над моей женской неопытностью. Ты мне должен многое объяснить… я… ужасно глупая и наивная… в этих вопросах.
— Я расскажу тебе все о любви, дорогая, однако ты узнаешь только прекрасные стороны настоящей любви, а другое тебе и не надо знать. Тебе не придется никогда более присутствовать на приемах, которые устраивал маркиз Роузит.
61 
