Последние отзывы

  41  

Элинор немного прибавила в весе, от силы на килограмм, но это сразу сгладило некоторую угловатость ее фигуры. Глядя на себя в зеркало, она видела новую Элинор. В лице и фигуре этой женщины отражались все ее чувства. Она и двигалась с какой-то новообретенной уверенностью, словно ее тело наслаждалось каждым движением.

Элинор научилась даже посмеиваться над собой, что было для нее прежде совершенно немыслимо.

Ей казалось, что с течением времени влечение к ней Рея ослабеет, однако оно, наоборот, становилось все сильнее. Иногда он любил ее со страстью, граничившей с отчаянием, словно пытался дотянуться до чего-то, но это что-то все время ускользало. Элинор даже стала беспокоиться, что не удовлетворяет его, что эта его лихорадочная страсть вызвана тем, что ей чего-то недостает. Но она боялась спросить его об этом прямо.

Иногда она замечала, что Рей смотрит на нее так, словно ждет чего-то. Порой, когда в порыве страсти она стонала от наслаждения, у Элинор возникало такое чувство, словно он хочет чего-то большего, но чего еще тут можно было желать?

Он ни разу словом не обмолвился о том, что будет, когда они вернутся в Лондон. И Элинор невольно стала понемногу отдаляться от него, готовя себя к тому времени, когда он перестанет быть частью ее жизни. Они по-прежнему занимались любовью, но в душе Элинор снова возводила барьеры.

Может, Рей и заметил это, но не сказал ни слова. Скорее всего, если даже и заметил, то теперь радуется, что она ведет себя так по-взрослому, решила Элинор. В конце концов, он мужчина. Если бы он хотел, чтобы их отношения продолжались, ему достаточно было сказать просто, сказать об этом. Не может же он не видеть, как она к нему относится.

Вечером накануне отъезда они собирались поужинать в небольшом ресторанчике за Мил-форд-Хейвеном. Элинор предпочла бы остаться в коттедже, но она подозревала, что Рей просто боится, как бы она ни расклеилась напоследок, вот и предложил ей выйти из дома, чтобы как-то обезопасить себя.

С некоторым удивлением, обнаружив в городе дорогой магазин, торговавший одеждой от известных модельеров, Элинор купила себе новое платье из шелковистого трикотажа. Оно струилось, мягко облегая тело, а рисунок напоминал змеиную кожу. К нему Элинор надела шелковые чулки и туфли на высоком каблуке. Но даже на каблуках она была ростом значительно ниже Рея.

Поскольку у нее не было подходящей к платью накидки или пальто, Рей припарковал машину прямо у входа в ресторан.

В баре им предложили напитки. Рей заказал шампанское, но Элинор еле пригубила свой бокал. Она была натянута, как струна, и страшно взвинчена. Больше всего на свете ей хотелось остаться с Реем наедине. Ей вовсе не улыбалось отмечать их последний вечер в ресторане.

Последний вечер. Рей взглянул на нее, Элинор вся затрепетала. Он хотел что-то сказать, но в это время подошел метрдотель с сообщением, что их столик готов.

По пути к столику Элинор с изумлением ловила на себе восхищенные взгляды мужчины. Надо же, мужчины на нее смотрят…

Она не сознавала, что гордо несет себя, как женщина, которая любит и любима, и эта ее новая уверенность в своей женственности бросалась в глаза точно так же, как прежде – комплекс неполноценности. Когда они уселись за столик, вид у Рея был хмурый. Он на что-то сердился, и у Элинор упало сердце. Конечно, вся эта затея с рестораном была ошибкой.

Элинор протянула руку через стол и коснулась его локтя. Глаза ее смотрели тревожно.

– Рей, в чем дело? Что случилось?

Он неожиданно бросил салфетку и резко сказал:

– Идем отсюда.

Прежде, чем Элинор успела возразить, они уже оказались на стоянке и Рей усаживал ее в машину.

Они возвращались в коттедж в молчании. Элинор боялась заговаривать, ибо чувствовала, что стоит ей сказать слово, и Рей может взорваться. Внимание самого Рея было приковано к дороге и, судя по всему, к снедавшим его мрачным мыслям.

Элинор решилась заговорить только тогда, когда они вошли в кухню. Утром они собирались выехать как можно раньше и всю вторую половину дня прибирались в доме, наводя порядок.

– Сейчас я нам что-нибудь приготовлю, – сказала Элинор, мысленно перебирая в уме содержимое холодильника. Они ведь выбросили все, кроме бекона, яиц и хлеба на завтрак.

– Я не хочу, есть, – буркнул Рей.

Он вел себя совершенно непонятно. Рей был одним из самых уравновешенных людей, с кем доводилось встречаться Элинор. Конечно, он мог сердиться, но всегда умел взять себя в руки и, уж конечно, умел считаться с мнением других людей.

  41