17 
— Я не слышала, как ты подошел.
— Похоже, ты так погрузилась в свои мысли что ничего вокруг не замечала.
— Похоже, — согласилась она, не отрывая от него взгляд.
Он улыбнулся, и глаза его потеплели. Потом он взял ее за руку и сказал:
— Ты превосходно выглядишь.
Длинное сапфирово-голубое платье так удачно подчеркивало линии ее фигуры, словно было сшито на заказ. Оно плотно облегало бедра, но потом расширялось и свободно плескалось вокруг колен, устремляясь к полу легким шелковым водопадом. У Дебби никогда прежде не было такого чудесного платья, и она долго раздумывала, стоит ли ей принимать подобный подарок.
Оно было разложено для нее на кровати, а рядом стояли туфли и сумочка в тон. Дебби говорила себе, что для Гейба купить ей наряд было не труднее, чем пакет молока в магазине за углом. Но в глубине души она чувствовала — неправильно носить платье, полученное от мужчины, которому она даже не нравится.
С трудом сглотнув, она произнесла:
— Спасибо тебе за платье, Гейб. Оно красивое. Но...
— Если ты собираешься сказать, что я не должен был его покупать, лучше побереги дыхание. — Он взял ее под руку. — Я хотел, чтобы ты была здесь этим вечером, и тебе следовало надеть нечто соответствующеё случаю.
То есть все ее вещи не подходили. Что ж, на правду не обижаются. Но ей не доставила радости эта мысль.
— Все равно спасибо.
— Не за что. — Гейб снова улыбнулся, посмотрел на Дебби, и та ощутила легкую слабость в коленях.
Обычная гормональная реакция, сказала она себе. Тем временем он, приобняв ее, уже входил в круг пар, неторопливо скользящих по натертому паркетному полу.
Дебби было хорошо, когда он держал ее вот так. Она двигалась вместе с ним и вспоминала. Однажды они танцевали медленный танец холодной осенней ночью, прямо на волнорезе, в Лонг-Бич, десять лет тому назад. Пахнущий морем ветер охватывал их тела. А в тесном промежутке между ними нарастало сладостное любовное томление. Гейб улыбался ей — вот как сейчас, и когда он поцеловал ее, она поняла, что любит его.
— Ты снова задумалась, — шепнул мужчина, наклонившись к самому ее уху, и она ощутила его дыхание. Дрожь пробежала у нее по телу.
— Да... вспомнила кое-что, — отозвалась Дебби, невольно сильнее опираясь о его плечо.
— Волнорез?
Откинув голову, она заглянула ему в глаза, удивляясь, как он позволил себе вспомнить об этом. Разве он не говорил ей совсем недавно, что прошлое для него умерло?
— Ты помнишь?
Его рука крепче обхватила ее талию, он прижал ее к себе в плавном повороте, и она почувствовала тайное напряжение его плоти.
— Если я не хочу говорить о прошлом, это не значит, что я потерял память.
— Хорошее воспоминание, — проговорила Дебби, с грустью заметив, как его глаза снова становятся непроницаемыми. Он был рядом, но скрывал свои чувства, скрывал все, что могло бы сделать отношения между ними чуть более теплыми. И какая-то ее часть жалела об этом. Гейб всмотрелся в ее лицо.
— Но есть и другие.
— Есть, — согласилась Дебби. Танцующие пары вокруг сливались в ее восприятии в сплошное пятно, медленно переливающееся яркими цветами. — Но хороших больше, Гейб. Неужели ты отказался от них из-за того, как все кончилось?
— Я уже давно понял — так лучше.
— Но чего-то не хватает.
— Мне вполне хватает настоящего.
Он все еще прижимал ее к себе, но его слова увеличивали дистанцию между ними.
— Так ли? — Дебби оглядела веселящуюся толпу, подумала о том, что он создал, и снова посмотрела ему в глаза. — Быть среди всех этих людей, вроде той брюнетки в красном, — это все, что тебе нужно?
Мужчина улыбнулся уголком рта.
— Ты ревнуешь?
— Ох, пожалуйста! — Дебби рассердилась — да, она и правда ревновала. — Если эти буфера настоящие, я съем свое чудесное новое платье.
Гейб от души рассмеялся, и этот звук стал для Дебби словно благословение из прошлого. Боже, как она любила его смех! Самосохранение, напомнила она себе. Если бы она провела десять лет, вспоминая, от чего отказалась, она бы навсегда утратила способность, радоваться.
— Эшли Стронг очень милая.
— Так это была Эшли Стронг? Актриса?
— Ты ее не узнала?
— Нет. Но зато теперь я совершенно уверена, что ее буфера не настоящие.
Гейб снова засмеялся и закружил Дебби, крепко держа за талию.
— Черт меня возьми, если я не скучал по твоему острому язычку, Деб!
17 
