Я забеспокоилась.
— Надеюсь, у тебя не грипп. Он плохо влияет на желудок. У тебя может быть обезвоживание. Позволь мне налить тебе немного сока. Садись. Я позвоню в салон и скажу, что тебе нехорошо.
Она кивнула.
— Хорошо. — Но она не сдвинулась с места. Её глаза, казалось, потеряли фокус, когда она посмотрела на меня. Они словно бы внезапно опустели.
Затем она просто рухнула прямо там. На пол.
Я закрыла глаза, когда ужас этих моментов снова и снова стал проигрываться в моей голове. Я сразу проверила её пульс и не смогла его нащупать. Если он и был, то слабый. Слишком слабый. Крик о помощи, а затем действия направленные на то, чтобы вернуть её, слились в одно ужасное воспоминание. Я чувствовала себя парализованной от страха.
Громкий всхлип напугал меня, и я почувствовала, как тело Люка содрогнулось. Он рыдал. Звук чистой боли. Той, которую родитель может чувствовать только из-за своего ребёнка. За его девочку. Ещё один всхлип вырвался из него, и я потянулась к нему. Он был сильным. Делал ей массаж сердца без остановки. Сейчас он распадается на кусочки, как и я. Мы медленно разрушаемся.
— Мой ребёнок, — всхлипнул он, обнимая меня. Слёзы текли по моему лицу. Впервые слышу, как мой муж плачет. Я хочу сказать ему, что с ней всё будет хорошо. Но сама нуждаюсь в том, чтобы кто-нибудь сказал мне это. В ней нет моей крови, но я люблю её уже многие годы. И если она не останется с нами, она заберёт моё сердце с собой.
Глава Тридцать Четвёртая
АШЕР САТТОН
Брей был за рулём. Я не очень помню, как попал в грузовик. Я слышал, как парамедик сказал, что её сердце остановилось и они не знают почему. Это всё, что я знаю. Больше ничего. Затем они уехали, оставив меня только с названием больницы, куда они везут её.
Это не кажется реальным. Словно я застрял в кошмаре и не могу проснуться. Ужас и страх на лицах её родителей сказал мне всё, что я должен был знать.
Я должен добраться до этой больницы. Она не покинет меня. Она слишком молода. Здоровой восемнадцатилетней девушке не нужен вертолёт «неотложки». Они помогут ей. С ней всё будет в порядке. Она должна быть в порядке.
— Дыши, Эш, дыши, — сказал Брент, когда его рука коснулась моей спины. Я вздрогнул, а мои лёгкие горели. Как тогда, когда мы были детьми и соревновались с друг другом, кому дольше удастся пробыть под водой, задержав дыхание. Я даже не понял, что перестал дышать. Бренту уже дважды пришлось напомнить мне об этом.
— Осталось немного, — сказал Брей, взглянув на меня через зеркало заднего вида. Я не смог ответить. Заговорить — это больше, чем то, на что я сейчас способен. Я делаю всё, что могу, чтобы не распасться на части. Мои щёки были мокрыми из-за тихих слёз. Страх, неверие, боль — всё это смешалось во мне, напоминая, что я не могу жить без Дикси.
Мои братья тоже не разговаривали. Во всяком случае, не много. Дикси особенная для нас всех. Она присутствует в нашей жизни столько, сколько мы помним. Мама тоже уже в пути. Даллас везёт её. Она собирала людей в местной церкви, чтобы помолиться, и взяла мне некоторые вещи, потому что знает, что я не покину Дикси. Я не могу покинуть больницу, пока не сможет она. И Дикси покинет её. Она вернётся домой вместе со мной.
— Думаете, они нам что-нибудь скажут, если мы позвоним в больницу? — спросил Стил.
— Сомневаюсь. Только семье, — ответил Брент.
Я просто смотрел в окно. Мы должны добраться до больницы. Она нуждается во мне там.
— Парамедик сказал что-нибудь ещё, Брей? — спросил Брент. Брей разговаривал с ними больше, чем кто-либо из нас. Я был не в себе. До сих пор не в себе. Я не буду в порядке, пока не увижу её. Не поговорю с ней.
— Нет, — сказал он, снова обеспокоенно взглянув в зеркало заднего вида. Он знает больше, просто не говорит нам.
— Если тебе что-то известно, я хочу знать это, — сказал я, впервые заговорив.
На этот раз Брей не посмотрел на меня. Он промолчал.
— Если ты что-то знаешь… — начал я, и Стил посмотрел на меня:
— Хватит. Никто из нас не знает ничего конкретного. Просто нужно добраться до больницы.
Он прав. Я нуждаюсь в конкретике.
Там был вертолёт. Вертолёт чёртовой «неотложки». Я видел его только однажды, во время автомобильной аварии. Когда кто-то чуть не умер из-за травм. Не в чьём-то доме. И не забирающим восемнадцатилетнюю девушку.
— Выходите здесь, — сказал Брей, подъезжая к зданию. Большой красный знак перед нами сообщал о том, что это больница. Мы на месте. — Я припаркуюсь и встречусь с вами внутри.