— И сказала кодовое слово, — тихо произнесла Талисса, — она одна из очень немногих знала его.
— А что происходит с сайфорой после взрыва?
— Она погибает, — пожала плечами полукровка, — это же еще и свидетель. А Орния свидетелей не терпит. Потому я и не понимаю, как Аврора, если она сайфора, осталась жива.
— То есть второго взрыва можно не опасаться?
— Нет. Но как…
— Дети, — проговорил Доран, — милые детишки, которые не хотели терять маму. Вопрос в другом. Почему она едва не разнесла весь Руадх, а не только меня?
— Вопросов всегда больше чем ответов, — сообщил Хаос глухим голосом, — я начинаю возвращать Руадх. Осторожнее, может немного трясти.
— А что вокруг того места, где он стоял?
— А ничего. Пусто. Ни Авроры, ни Неблагих. А Пустошь вне себя. Так, держитесь!
Глава семнадцатая
Первое, что я ощутила: звон в голове. Непонятно было где верх, а где низ. Я словно плавала в бесконечности.
Глаза открылись, но зрение было мутным. Какие-то пятна, очень много звуков и голосов вокруг. Поморгала и поняла, что постепенно начинаю видеть. В остальном ничего не болело, разве что сил было мало.
Потом ударило воспоминание: отлетающий от меня Доран, звук взрыва и… темнота.
— Доран!
Завопить удалось лишь мысленно, изо рта же вырвалось невнятное шипение. И тут же в груди стало теплее, тепло же разлилось по телу.
И я стала видеть.
Лучше бы не видела. На месте Руадха — воронка. Вокруг — армия Неблагих, а сама я — в золотой сфере. Плаваю, как аквариумная рыбка.
Что здесь происходит?! Как долго я была в отключке?
Треснула кулаком по стенке сферы и поняла, что она твердая. И теплая. Дышалось внутри легко, воздух казался слегка золотистым.
Господи, что же случилось?
Голоса Орнии я больше не слышала. Более того, все, что происходило после возвращения от Неблагих, казалось то ли кошмаром, то ли бредом. И полное чувство, что там была не я. А кто-то другой в моей шкуре.
То, что я пришла в себя не осталось незамеченным. Стоявшие возле сферы Неблагие пару секунд разглядывали меня круглыми глазами, а затем заорали, чтобы срочно позвали Аодхана.
— Что происходит? — шептала я. — Доран, ты где, Доран?
Рукой же постоянно ощупывала живот. Но там, вроде, все было хорошо. По крайней мере в ответ на мои прикосновения внутри опять потеплело. Мне давали знак: не волнуйся.
Ну да, им говорить легко.
К тому времени, когда подошел Аодхан, я не то, чтобы успокоилась, но попыталась взять себя в руки. Убедившись, что с детьми все в порядке, да и я вроде живая, простучала всю сферу. Она отзывалась легким нежным звоном, но выпускать не спешила. А при приближении Короля Неблагих мне показалось, что она стала несколько толще. И как-то угрожающе звякнула.
Да и сам Аодхан держался на почтительном расстоянии. В черных доспехах с серебряными узорами, со стянутым в хвост волосами, он стоял и разглядывал меня, плавающую внутри экзотического «аквариума». Серьезно. Без тени насмешки или пошлости.
С легким страхом, который угадывался внутренним чутьем.
Знал бы он, как было страшно мне!
— Аврора, как ты?
Его голос я слышала отлично. Судя по всему, меня слышали тоже.
— Живая. Что здесь случилось?
— Хороший вопрос, на который я надеялся найти ответ у тебя. Когда мне сообщили, что Руадх просто исчез, я не поверил. И отправил разведчиков. Те подтвердили и тогда решил явиться сюда лично. Нашел тебя. Плавала в этой сфере, на краю воронки. Повредить ее невозможно.
— Пытались?
— Ты моя родственница, — сообщил Аодхан спокойно, — и Двор Теней имеет слишком высокое влияние. Да, я пытался тебя вытащить оттуда. Магия бессильная, физические попытки тоже.
Доран… я готова была выть и звать его в голос. Раздирать горло до крови, в попытках докричаться.
Но приходилось держать себя в руках.
— Аврора, ты можешь выбраться оттуда? Нет я понимаю, что там безопасно, но как ты будешь есть и справлять нужду?
Организм и правда намекал, что ему надо первое и второе. А еще помыться бы.
— Но как-то я неделю тут пробыла.
— В магическом сне. А теперь ты проснулась. И тебе надо думать о себе и о детях.
Где Доран? Он не мог погибнуть! Я бы почувствовала, точно бы почувствовала.
Где он?! Где все!
Откуда эта сфера?
— Триша! — проскулила я тихо, — Триша!
И, о чудо, гончая появилась. Заставив Аодхана окаменеть и стиснуть рукоять меча в ножнах. Я заметила, как по его правой руке пробежала странная волна и спросила: