31 
Нина, бесспорно, подобралась к нему намного ближе, чем любая другая женщина, но это ведь не значило, что…
— Так зачем спрашиваешь? — нетерпеливо выпалила Нина, засунув руки в задние карманы обтягивающих джинсов; она стояла, выпятив грудь, и вызывающе смотрела на Рейфа.
И вдруг он ощутил неистовое желание снова заняться с ней любовью.
Что такого особенного в этой женщине, что Рейф рассказал ей столько о себе вчера ночью? Что в ней такого, что он возбуждался от одного только взгляда в ее сияющие зеленые глаза, на чувственные пухлые губки, упрямый волевой подбородок и ее грудь, увенчанную просвечивающими сквозь футболку твердыми сосками? Ох, если бы он только знал.
Рейф тяжело вздохнул:
— Согласен, я, наверное, немного перегнул палку.
— Немного перегнул палку? — язвительно повторила Нина и принялась мерить кабинет шагами, словно тигрица в клетке. — Ты не только опозорился сам, ты и меня опозорил. — Она укоризненно посмотрела на него. — Мне и так неловко оттого, что Рик и Энди знают, где я была этой ночью. И уж точно не стоило врываться в галерею и вести себя как какому-то доисторическому…
— Мне кажется, это я уже понял, — сухо ответил Рейф.
— Так сделай себе пометочку для будущих отношений, — огрызнулась Нина, — потому что женщины уже совсем не те, что в каменном веке.
Рейф вскинул брови:
— Спасибо, конечно, но меня вполне устраивают мои нынешние отношения. — И вообще, он не собирался говорить ни о чем таком с женщиной, с которой он был сейчас. С женщиной, с которой провел такую волшебную ночь. С женщиной, с которой хотел провести много, много таких ночей.
— Мы с тобой не в отношениях, Рейф, — спокойно сказала Нина.
— Сегодня ночью…
— Это уже в прошлом, — не отступала Нина. — И вообще, одна ночь — это еще не отношения, — решительно добавила она.
Рейф замер, пристально глядя на нее:
— А что тогда?
Нина пожала худенькими плечами:
— Это были несколько незабываемых часов наслаждения в постели. — Она намеренно сказала «были», зная, что никогда не забудет этого, но в то же время принимая тот факт, что она стала лишь еще одним трофеем Рейфа, еще одной женщиной, поддавшейся его чарам.
Но ведь она и так это знала, ложась в его постель. Рейф не виноват в том, что Нина уже почти влюблена в него.
Рейф не обратил внимания на то, что о их близости она говорила в прошедшем времени.
— Ты всегда так делаешь? Спишь с мужчиной, а потом уходишь, да? — настаивал он.
Он не понимал, что Нина имела в виду, когда сказала, что неопытна. Вчера, когда они ласкали друг друга, он этого не заметил. Тогда Рейф вспомнил — она говорила, что у нее были парни до него. Конечно, она же взрослая женщина… В этом нет ничего особенного, но то, что она не придала значения их близости и сбежала от него не попрощавшись… Все это Рейфу не нравилось, совсем не нравилось.
А Нине совсем не нравился насмешливый тон Рейфа. Вместе с тем ей не хотелось отступать от выбранной в отношении Рейфа линии поведения.
Он, может, и производил впечатление очаровательного дамского угодника, но после вчерашнего разговора Нина поняла: под этой маской скрывается совсем другой человек. Мужчина крепкой деловой хватки и живого ума, любознательный и упорный. А любознательность и упорство этого человека могут поставить под угрозу благополучие ее отца.
Нине очень хотелось, чтобы все было иначе…
Когда она проснулась в начале седьмого, в теле чувствовалась приятная боль. Повернувшись на другой бок, она увидела, что Рейф сладко спит рядом с ней. Она не смогла устоять перед соблазном и полежала пару минут в кровати, чтобы полюбоваться им в лучах утреннего света, лившегося в окно.
Его лицо казалось почти мальчишеским, длинные темные волосы шелковистой завесой рассыпались по его лицу. Длинные ресницы почти касались щек, на идеально очерченных губах играла легкая улыбка.
Простыня сползла, обнажив его загорелую сильную грудь, покрытую черными волосками. Без всякого сомнения, Рейф был самым красивым мужчиной, которого Нина видела в жизни.
Прошлой ночью он принадлежал ей одной, она могла целовать и ласкать его. Нина и представить себе не могла, что ей будет так хорошо с ним. Казалось, их тела созданы друг для друга, каждый поцелуй, каждое прикосновение было нотой в симфонии наслаждения.
Ночь была прекрасной. Нина не собиралась забывать об этом, но, лежа рядом с Рейфом, любуясь им, она понимала: все между ними кончено. Ради ее отца. Кроме того, Нина не собиралась становиться для Рейфа «девочкой на одну ночь». Она была наслышана о его взаимоотношениях с женщинами и понимала, что, несмотря на то как хорошо им было вчера, он вовсе не собирается остепениться и выбрать одну-единственную…
31 
