120 
– Можно сказать и так. Барби было нужно жилье. Я взял ее к себе.
– Обзавестись собакой – разумное дело. – Эстер оперлась на трость и еще раз посмотрела на внука. – Ты выглядишь лучше, чем раньше.
– Хочу надеяться. Кстати, ты тоже, бабуля.
– Знаешь, я тоже на это надеюсь. Мы с тобой парочка израненных воинов, разве не так, юный Эли? – усмехнулась она.
– И теперь мы с тобой идем на поправку, чтобы снова встать в строй. Пойдем-ка в дом, тут прохладно.
Эстер вздохнула и, крепко взяв его за руку, позволила отвести себя в комнату и усадить в кресло.
– Мне еще долго предстоит выздоравливать.
– Ты прекрасно подлечишься здесь. Я буду с тобой столько, сколько понадобится.
– Садись, Эли, – велела она ему. – Да, я намерена вернуться, но чуть позже. Было бы непрактично и неразумно переехать сюда и постоянно ездить в Бостон к опостылевшим врачам.
– Я могу отвозить тебя туда, когда понадобится. – Он только сейчас, увидев, как Эстер с террасы любуется морем, понял, как сильно истосковался по ее возвращению в Блафф-Хаус. – Мы можем договориться о твоем лечении здесь, в Виски и Бич.
– Боже, мы даже думаем одинаково! Это первое, что мне пришло в голову, когда я очнулась в больничной палате. Желание вернуться сюда, в наш дом, помогло мне пережить самое тяжелое время. В нашем роду никогда не было хлюпиков, а жизнь с твоим дедом закалила мой дух. Доктора, которые были во мне не уверены, еще удивятся, когда я окончательно стану на ноги.
– Просто они не знали, кто такая Эстер Лэндон.
– Теперь знают, – ответила Эстер. – Не все делается так быстро, как хочется. Мне нужна твоя мать. Мне нужен твой отец. Он хороший сын и всегда был таким. Я уже встала на ноги, но мне часто нужен отдых, подолгу ходить я пока не могу. Так что я, мой дорогой, побуду в Бостоне, пока не пойму, что здоровье мое полностью восстановилось. А ты, Эли, оставайся здесь.
– Как скажешь. Если тебе этого хочется.
– Вот и решили. Сейчас мне хочется лишь этого. Как, впрочем, и всегда. Было время, когда мне казалось, что я буду последней из рода Лэндонов, кто жил в Блафф-Хаусе. Я не раз задавала себе вопрос: неужели моя неприязнь к Линдси была вызвана тем, что она так старалась привязать тебя к Бостону?
– Бабушка…
– Это может показаться неприятным, но отчасти все было именно так. Я бы примирилась с этим или хотя бы попыталась примириться, если бы она сделала тебя счастливым, как Триша – своего мужа.
– В этом моя сестра – дока, великий талант, согласна?
– Она пошла в вашего деда и вашего отца. Она была рождена и воспитана для того, чтобы продолжить семейное дело. Ты, Эли, больше похож на меня. Мы справляемся с делами и можем вести наш бизнес, когда того требует судьба, да и разумом господь нас не обделил. Но все-таки главная наша стезя – служение высокому искусству. – Эстер потрепала внука по руке и добавила: – Даже когда ты решил стать юристом, истинное счастье тебе все-таки приносила литература.
– Да, творчество казалось мне развлечением, забавой, а не работой. Но сейчас оно стало работой, смыслом жизни. Когда я был юристом, мои адвокатские дела представлялись мне куда более важным делом – в отличие от грез наяву, как тогда я воспринимал литературное творчество.
– Ты считал это грезами?
– Не совсем. Это Линдси так говорила. – Эли почти забыл об этом. – Вряд ли она хотела меня обидеть… но несколько коротких рассказов – это действительно не слишком впечатляет. Ей больше нравилось то, что производит впечатление, так что у нее и в мыслях не было меня оскорблять. Она не притворялась, она всегда была самой собой. Но если считать брак цепочкой компромиссов, то, увы, следует признать, что Линдси редко шла на уступки. Или я просто не замечал ее уступок. Те, кто утверждает, что о мертвых следует говорить только хорошее, просто не имеют мужества говорить правду.
– Но ты мужественней человек.
Эли не ожидал, что с кем-то заговорит о Линдси, тем более с собственной бабушкой. Но, наверное, это случилось потому, что они с Эстер сейчас в их родовом гнезде.
– Не могу сказать, что это была исключительно ее вина.
– Согласна. Так не бывает, чтобы кто-то был полностью в чем-то виноват.
– Я думал, что мы с ней пойдем по жизни вместе, соединим наши сильные и слабые стороны для достижения общих целей. Но я женился на принцессе. Отец Линдси ее так всегда и называл, принцессой.
– Да, верно, теперь я вспоминаю.
– Она всегда получала то, что хотела. Ее воспитали в убеждении, что в жизни ей все будет доставаться легко, без особых усилий. Она от природы была обаятельна, красива и непоколебимо уверена в том, что ее жизнь должна быть совершенной, такой, как она захочет.
120 
