Особенно,... 
65 
– Как по мне – нет, нет и нет, – она подняла палец, указала на себя, потом широко развела руки в стороны, имея в виду размеры дома. – Слишком уж много места для меня и моей maman.
Потом она пантомимой изобразила, как пылесосит и подметает пол, в изнеможении закатила глаза, и ее сестры рассмеялись.
– И для меня тоже, – живо откликнулась Джой. – Слишком все большое, слишком всего много, все такое старое и дорогое! – Она изобразила, как рвет на себе волосы, Софи рассмеялась и согласно закивала.
– Слишком дорого ремонтировать.
Элизабет тоже закивала, а потом в восхищении повернулась к Веронике.
– Какой красивый дом! – воскликнула Элизабет. – Правда чудесный, но Софи никогда не сможет жить здесь. Нам хватает маленького коттеджа рядом с местом, где я работаю, да еще теперь я почти все время одна.
– Вот и моим девочкам этот дом не нужен, – с грустью подтвердила Вероника.
Она искренне опечалилась: как жаль, что этот дом так долго пробыл никем не любимым. Но представить, что будет жить здесь, она просто не могла. Наверное, шато купят какие-нибудь русские, которые превратят его во дворец, достойный Людовика XIV: никто другой не захочет связываться с реставрацией и не сможет себе ее позволить. Впрочем, Вероника могла бы, но не хотела лишней головной боли. Джой и Софи увлеклись разговором, сопровождаемым бурной пантомимой и жестикуляцией, и, видимо, были полностью согласны друг с другом. Джульетта бродила по дому в одиночестве. Когда пришло время осматривать конюшню, найти Джульетту было непросто. Оказалось, она снова поднялась на второй этаж, а когда спустилась обратно, на ее лице играла мечтательная улыбка.
– Умоляю, только не говори мне, что ты в него влюбилась! – с явной досадой воскликнула Джой. – Ты что, не видела протечки в каждой комнате и прогнившие рамы? Они же вот-вот развалятся! А мама говорит, по словам сторожа крыша течет, как дырявое сито. Продать его – и точка, – решительно заявила Джой, зная, что Тимми согласилась бы с ней, даже не видя шато. – Такое наследство я принять не могу, – начиная паниковать, продолжала она. – Я живу в Лос-Анджелесе, дом во Франции мне не по карману – и тебе, кстати, тоже.
– Из него получился бы первоклассный отель, – сказала Джульетта, шагая вместе с остальными к конюшне, подступы к которой заросли высокой травой.
– Только после того, как ты вложишь в него миллионы долларов, – возразила практичная Джой. Джульетта всегда была мечтательницей, и помогать ей исполнить очередное желание Джой вовсе не собиралась, как и Тимми. – И не смотри на меня такими глазами. Дом придется продать, – категорично высказалась она.
– А папа его так любил, – грустно напомнила Джульетта.
– Черта с два! Он здесь тринадцать лет не показывался. Не нужна ему была эта морока. Даже Софи со мной согласна, – она указала на свою только что обретенную сестру, которая поняла ее и усердно закивала. Софи ужасалась при мысли, что ей придется вкладываться в ремонт дома, и та же мысль беспокоила ее мать. Такой ремонт был им не по средствам. Им едва хватало денег на то, чтобы содержать в порядке крошечный коттедж, где они жили.
Они заглянули в конюшни и другие дворовые постройки, в том числе и в коттедж сторожа – неряшливый и пропахший каким-то острым рагу. За три часа, прошедших с момента приезда, они успели осмотреть все, вплоть до старых канделябров, хранившихся в конюшне: Вероника вспомнила, как купила их, но так и не удосужилась воспользоваться, и теперь удивилась, увидев снова. С тех пор, как они развелись, Пол пальцем о палец не ударил ради шато.
Они вернулись в дом Элизабет, которая сказала, что сегодня днем у нее назначен прием пациентов. Джой объяснила Софи и ее матери, что все решено, шато де Бриз будет продан, и Софи радостно согласилась. Джой пообещала поддерживать связь с обеими, Софи расцеловалась с сестрами и почтительно попрощалась с Вероникой. Все трое оказались гораздо красивее, чем ожидала Софи, а на доброе отношение этих людей к себе она даже не надеялась. Но встреча прошла прекрасно, хотя могла обернуться катастрофой. Все пятеро оказались воспитанными и милыми людьми, Элизабет и Вероника на прощание пожали друг другу руки. Бывшая любовница Пола, как ни странно, понравилась Веронике, и при расставании она снова посочувствовала Элизабет. Пол обошелся с Элизабет гораздо хуже, чем с женой, он ничем не помогал ей. Но Софи выросла чудесной девушкой. Полу опять повезло: его всю жизнь окружали люди, которые относились к нему гораздо лучше, чем он заслуживал.
65 
