Последние отзывы

  4  

Вечером пятого июля 07 выпил две большие чашки кофе в «Кафе-Ройяль» и, выйдя на улицу, остановил первое попавшееся свободное такси.

— К отелю «Хилтон», — приказал он шоферу. Затем добавил, усаживаясь поудобней на откидном сиденье лицом к заднему стеклу: — И езжайте под эстакадой, если не трудно.

Они проехали под эстакадой. 07 курил и зорко наблюдал за мчавшимися следом за ними машинами. Вынырнув из-под моста на Найт-бридж, повернули направо и возле Боватер-хаус выехали на тихую и спокойную улицу, проходящую через Гайд-парк.

Лил сильный дождь.

— А теперь по Парк-лейн! — сказал 07.

Как он любил эту Парк-лейн, с ее зелеными газонами с богатыми особняками в викторианском стиле, такими торжественными и спокойными!

У отеля «Дорчестер» они снова повернули направо, и, как только оказались у вавилонского колосса «Хилтон», 07 распорядился:

— А теперь прямо к Тауэр-бридж.

Машина остановилась метрах в ста от набережной. Он дал шоферу на чай и дождался, пока тот не исчез за дождевой завесой.

Ричард ждал его внизу, у самой воды. Подав ему руку, он повел его в салон какого-то темного суденышка, прильнувшего своим бортом к каменной кромке набережной. Синяя лампа, слабо мерцавшая на потолке, лишь немного рассеивала темноту. — Вы «чисты»? — спросил Ричард.

07 махнул рукой.

Суденышко бесшумно заскользило по водной глади. Когда они вышли на середину реки, где было особенно темно, Ричард сказал:

— В устье нас ждет специальный корабль. Он отве зет нас в Гавр. Там вы получите паспорт на имя канадского гражданина Самуэля Бенасиса, коммивояжера из города Ванкувер. С этим паспортом вы один день пробу дете в Париже — в отеле «Калас»для вас заказан номер в вашем вкусе, с шикарной ванной. В «Каласе» вас найдет господин Оскар Леви, вы его знаете, он участник Атлантической экспедиции. Господин Леви посвятит вас в первую часть плана. — Он хлопнул его по плечу: — А пока хватит, верно?

— Предостаточно, — сказал 07.

Стамбул, 8 июля 196… г.

Под именем коммивояжера Самуэля Бенасиса, уроженца Ванкувера, 07 прибыл в Стамбул. У него не было времени разгуливать, любуясь волшебными видами набережных, где ослепительно белый и разноцветный мрамор дворцов, купола мечетей и вонзающиеся в небо минареты гляделись в сонные воды моря. У него не было времени вспоминать минувшее: к древностям, даже к малахиту, он не испытывал влечения, за славное прошлое Сулеймана Великолепного он не дал бы и гроша, а в собственных воспоминаниях не имел обыкновения копаться — знал по опыту, что пользы от этого никакой. Жить настоящим, и прежде всего пользоваться приятными сторонами настоящего, — вот это было у него в крови; что же касается будущего, то о нем следует думать лишь в той мере, в какой требует дело. Все хорошее в будущем казалось ему таким же надежным и вечным, как памятник великому Нельсону на Трафальгар-сквере. Человеку не стоит думать и беспокоиться о надежности и вечности вещей. Они существуют во времени, они бессмертны, и 07 прекрасно понимал, что очень немногие хотят знать, какого он мнения о них, если ему вообще свойственно когда-либо о них вспоминать. Пускай великим Нельсоном и Сулейманом Великолепным занимаются студенты Кембриджа или Оксфорда, чтобы получить дипломы, а он доволен тем, что у него есть свой номер в Секретной службе, чековая книжка в кармане, отличное пищеварение и, слава богу, крепкие мускулы, верный глаз и неплохие шансы на успех.

Поэтому он не стал слоняться по сказочно красивым набережным, среди мраморной рухляди, а предпочел побродить по кривым улочкам старых базаров, попить там под цветастыми зонтами шербету, полакомиться баклавой — без всего этого Восток казался бы более безликим, чем милый его сердцу Челси, в центре Лондона. Когда наконец крики лавочников, лоточников, босоногих продавцов шербета начали ему надоедать, а глаза его пресытились ярким зрелищем, он вдруг напал на нечто такое, что его по-настоящему взволновало: перед ним лежала маленькая вещица, сделанная, по словам торговца, из дамасской стали. Велика важность — купола и минареты Айя Софии! То ли дело этот маленький обоюдоострый кинжал длиною всего восемь сантиметров, с потемневшей серебряной рукояткой, украшенной двумя зелеными камнями. Эта штука, метко брошенная даже издалека, попав в цель, вонзает свое острие до предела. В необозримых тайниках Стамбула с его шумными базарами и кривыми улочками времен Сулеймана Великолепного можно обнаружить порой и цепные вещи. Но для этого надо иметь нюх, хороший нюх, чутье и наметанный глаз. Маленький кинжал стоил немалых денег, но он был красив и в случае необходимости мог сослужить хорошую службу. Если попадались подобные вещи, 07 не скупился. Заплатив за кинжал и поглубже пряча его в карман, 07 задержал пальцы на его рукоятке. Старинное серебро словно бы коснулось через руку его сердца.

  4