Особенно,... 
91 
Увязал цветастую тряпку узлом, взял в левую руку и вышел из комнаты. В зал спустился. К стойке бара подошел. Хлопнул подряд три чарки крепкого хлебного вина и не поморщился. После чего отправился на городской рынок.
Пока шел, рассвело. Торг уже оживал после ночного затишья, когда я добрался до него. Открывал свои лавки здешний люд, раскладывал товары на уличных лотках. Все как всегда. Даже злодеи тутошние на месте… С зарей ведь встают, труженики.
Пройдясь по рядам, я быстро сыскал тех, кто был мне нужен, – компашку Буча Корвье. Жаль только, ни он, ни его дружки видеть меня не желали… Завидели только и сразу бросились прочь. Но как раз на этот случай я стреломет и взял.
– Куда спешим, куда торопимся? – деловито осведомился я, подходя к упавшему наземь и орущему вымогателю, схлопотавшему в ногу бронебойную стрелку. Демонстративно перезарядил стреломет, глядя на лежащего на спине Буча.
Но, как и следовало ожидать, мелкий вымогатель не смог ответить ничего вразумительного. Да и не до того мне на некоторое время стало, чтобы разбирать, что он там лепечет в свое оправдание. Ведь моя выходка не прошла незамеченной и вызвала на торгу нездоровую суету. Стражники сразу набежали… Незнакомые.
Впрочем, так же быстро меня и в покое оставили. Достаточно было показать заблаговременно выправленную с помощью новых знакомых бумагу, где черным по белому написано, что никакой я не лиходей-разбойник, а, наоборот, лицо напрочь правильное и официальное. Привлеченный городскими властями по приглашению Святой инквизиции специалист. Охотник на нечисть и нелюдь. Вот.
– А кто сомневается, что я по нелюди стреляю, пусть так и скажет, – забирая свои документы, безразличным тоном провозгласил я. – Разберемся.
Желающих не нашлось. И я вернулся к тому, для чего, собственно, и затеял все это. Пнул обхватившего обеими рукам пробитое копыто Буча и велел ему заткнуться. А когда он захлопнул пасть, бросил ему на грудь принесенный с собой узел и негромко, но веско обронил:
– Угрюмому отнесешь. Скажешь, тут то, что осталось от Ночной Тени, подряженной им убить меня за пять сотен золотых.
Прихлебатель бандитского вожака торопливо закивал, показывая, что все уяснил. Но я вновь пнул его в пробитую ногу и холодно сказал:
– Это еще не все.
– Что еще?! – плаксиво взвыл Буч, пытаясь отползти под прикрытие прилавка, чтобы я не мог его достать.
– Наемная убийца мертва и спросить уже не с кого, – вроде как задумчиво молвил я и невозмутимо подытожил: – Так что, выходит, теперь Угрюмый торчит мне тысячу. Скажешь, сроку ему даю до вечера вернуть должок! Иначе пусть пеняет на себя, – с угрозой в голосе обратился к выпучившему глаза и позабывшему о ране вымогателю.
Сказал так, круто развернулся и побрел назад, в таверну.
По пути в «Драконью голову» меня перехватила тройка братьев-инквизиторов. Тут-то и выяснилось, отчего люди шарахались от меня в стороны, а вымогатели, едва завидев, перепугались и сразу бросились прочь. Я же так и не стер с лица кровь, которая уже подсохла и превратилась в жуткую, заскорузлую маску. То-то я еще подумал – странно, что с меня деньги за выпивку отказываются взять. Это когда я спустился в зал таверны доспешный да со стрелометом в руках. Теперь-то причина ясна.
Сгребши с внешнего подоконника одного из домов немного снега, я оттер лицо и пошел дальше. Понятное дело, задерживать брата-паладина инквизиторы не стали. Даже извинились за недоразумение. На что я, не оборачиваясь, только махнул рукой. Просто настолько устал…
* * *
Ровно три недели прошло с того приснопамятного дня, о котором мне так хотелось бы поскорей забыть. Образ Ночной Тени потускнел и почти не вызывал сильных эмоций и желания кого-нибудь жестоко убить. Правду люди говорят – время лечит… Вот и в моем случае помогло. А поначалу-то совсем худо было. Вернувшись тогда в «Драконью голову», я напился вдрызг, так погано было на душе. Нажрался, что называется, до поросячьего визгу. И, говорят, устроил дебош… Избив чуть ли не до смерти высказавших нечто оскорбительное в мой адрес прихлебал братьев Хайнс. Насилу угомонили меня, залив еще три чарки хлебного вина, после чего я вырубился. Так вот весело тот день и прошел.
А на следующий я занялся последними приготовлениями к предстоящей охоте на сумеречника. После того как поправил здоровье, разумеется. Припасы собрал, Гната и Пита с племянником предупредил, что выходим уже завтра. Просто решил, что надо валить из города, пока еще какая-нибудь проблема не образовалась… А то мало ли. Тем более что и не удерживало меня в Римхоле абсолютно ничего. Угрюмый-то скотина, так мне и не заплатил, смывшись в тот же день…
91 
