Особенно,... 
119 
— Что случилось?
Сара коротко рассказала.
— Не стреляйте в них! Если у вас получилось один раз, это не значит, что получится и второй. Солдат много, у них немалый опыт убийств и насилия, а вы всего лишь слабые женщины.
Сара посмотрела ему в глаза. Он никогда не спрашивал, куда подевался тот солдат, и теперь она поняла, что Тони все знает.
— Что же нам делать?
— Помогите мне спуститься вниз. Я попробую их остановить.
— Послушайте, — ее голос дрогнул, — если нам будет грозить бесчестье, обещайте, что вы нас убьете!
— Не говорите глупостей, вы останетесь живы, — произнес он с твердостью военного и мужчины.
Тони кое-как натянул мундир. Спускаясь по лестнице, он держался за перила и лишь однажды, пошатнувшись, схватился за плечо Сары. Прикосновение было бережным, деликатным, и в ее груди что-то жарко полыхнуло, а страх отступил, уступив место стойкой уверенности в том, что все закончится хорошо.
Они вышли на крыльцо в тот самый момент, как к дому приблизились странные существа. У них были грязные бороды и гнилые зубы, они нюхали воздух, словно собаки.
То были мародеры, бандиты, привыкшие рыться в останках строений, в могилах, не щадя ни живых, ни мертвых. Они разоряли семейные склепы, их цепкие жадные пальцы обыскивали покойников. Они кричали и вздорили, как обезьяны, вырывая друг у друга вещи; найдя спиртное, напивались до бесчувствия, насиловали и белых, и черных женщин.
— Кто вы такие и что вам надо? — спросил Тони.
В его голосе звучала строгость командира, а в позе виделось благородство человека, привыкшего возвышаться над толпой.
— Ты сам кто такой? — выкрикнул один из бандитов.
— Майор армии Союза Энтони Эванс. Мой отряд ушел вперед, а я остался, потому что был ранен. Где ваш командир?
— Мы сами по себе, — ухмыльнулся бродяга, а другой выкрикнул:
— Никакой ты не майор! Должно быть, мятежник, напяливший синий мундир! Мы встречали много таких, и всех перебили. Уступи нам дорогу и отдай этих красавиц, и тогда, быть может, мы сохраним тебе жизнь.
Тони не дрогнул. Все в нем вдруг показалось Саре красивым: впалые щеки, резкая линия скул, выражение холодного гнева в глазах.
— Ни за что. Убирайтесь отсюда!
Стоило мужчине сделать шаг вперед, как Эванс выстрелил и продолжал стрелять, когда бандиты ринулись на крыльцо. Ему вторил голос второго револьвера, револьвера Айрин.
Сара зажмурилась. Сейчас все закончится — совсем не так, как она надеялась. За одно мгновение перед мысленным взором пронеслась сотня картин: она, одетая в пышное платьице, ковыляет по двору, в центре которого Юджин качается на скрипучей деревянной лошадке, молодые, улыбающиеся отец и мать, тысячи стеблей хлопчатника, поднявшиеся над землей, словно зеленое воинство. Ее первая кукла, первый урок, первый бал, первое разочарование и первый восторг. А вот первого поцелуя не было и не будет.
Когда Сара открыла глаза, то увидела нечто такое, чего никак не ожидала увидеть. Со стороны поля бежали негры, бежали к дому, размахивая железными орудиями.
Бандиты повернулись и начали стрелять, но было поздно: на их головы обрушились лезвия лопат. Негры с гортанными криками превращали незваных пришельцев в кровавое месиво. На крыльцо выскочила Бесс и плеснула в лицо одного из нападавших крутой кипяток. Арчи, который «никогда не резал кур», сталкивал бродяг со ступеней своими сильными руками.
Вскоре с бандитами было покончено. Троим удалось удрать, остальные были убиты.
Тони улыбнулся, а Сара заплакала. Он был янки, но стрелял в янки, они с Айрин хотели его убить, а он их спас. Сара чувствовала, что ее глупая гордость сломлена, что она может признаться в том, что в последнее время с каждым днем становилось все более очевидным: она хотела видеть свое отражение в глазах Энтони Эванса, она желала слышать слова, обращенные к ней.
Негры вырыли за забором большую яму и сбросили туда трупы. Следы крови засыпали землей.
Майор Эванс был еще слаб, потому, когда все закончилось, ощутил глубокую усталость. Он поднялся наверх и лег. Сара последовала за ним и привычно села возле его постели.
Они долго молчали. Сара первой подала голос:
— Подумать только, что война может сделать с людьми!
— Это не война. Война здесь ни при чем, — сказал Тони. — Такими могут сделать себя только сами люди.
— Вы спасли нам жизнь!
119 
