Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
44 
— Надеюсь, девочка благоразумна, чтобы не принимать такого кавалера всерьез, — вздохнула Синтия, больше пытаясь успокоить себя, чем поддерживать разговор с Сарой. — Он пользуется слишком дурной славой.
Она размышляла, не позвонить ли Роберту, затем вспомнила его голос, когда он ответил, что знает, как обращаться с такими типами, как Хью Мортен. Если она скажет слишком много, Роберт не поскупится и на скандал. Это не поможет никому, зато вызовет резонанс в обществе. Нет, решила Синтия, Роберт не тот человек, к которому нужно с этим обращаться. Надо поговорить с самой Микаэлой. Она постарается вызвать девушку на откровенность.
Если бы Микаэла была англичанкой, думала Синтия, с ней было бы гораздо легче иметь дело. За этим благоуханием юности и невинным взором Синтия чувствовала безжалостность, твердость, жестокость, сопоставимые с теми, что были присущи самому Роберту.
Будет нелегко, но она должна сделать все возможное, какой бы трудной ни была задача.
Как будто в ответ на собственные мысли она услышала слова Сары:
— Если примешь мой совет — лучше позаботься о своих делах. Тебя не поблагодарят за вмешательство. Микаэла — дочь Роберта. Она пойдет своим путем, даже если кто-то попытается встать у нее поперек дороги!
Глава 12
Снития так часто твердила себе, что больше всего на свете ей хочется остаться одной, что теперь, после целой недели одиночества, она с трудом верила, что на самом деле ей не хватает общения.
Она скучала по Саре, хотя, когда та в суматохе собралась и уехала, неожиданно получив якобы в наследство какие-то деньги, была рада, что та покидает ее.
Она находила Сару утомительной гостьей. Сельская местность не была естественной средой обитания для женщины, которой хотелось развлекаться дни и ночи напролет.
В Индии Сара казалась совсем другой. Тогда, в своем несчастье, она вцепилась бы в любого, кто отнесся бы к ней по-доброму, и была приятной и великодушной и в мыслях, и в поступках.
После того как Синтия прожила с подругой наедине последние недели, она обнаружила в ее натуре множество граней и аспектов, которые можно было бы назвать непривлекательными.
Сара была жадной, завистливой, ревнивой к юности и жаждала постоянного льстивого внимания от каждого богатого мужчины, все равно, будь он молодым или старым.
Если честно, Синтия начала считать Сару надоедливой, и, когда та с возбужденным блеском в глазах заявила, что должна вернуться в Лондон, она восприняла это известие с чувством глубокого облегчения.
— Теперь я могу себе это позволить, Синтия! — воскликнула Сара. — Хотя не уверена, надолго ли.
Синтия была озадачена: как могло такое случиться? Сара постоянно ныла, что у нее нет денег, и ей приходилось день за днем выслушивать жалобы о том, что умерший Бенни оставил ее без средств, и о собственной расточительности.
Насколько Синтия знала, по почте денег Сара не получала и не продавала ничего из драгоценностей. Все это казалось довольно странным. Но Синтия была слишком рада освободиться от своей беспокойной гостьи, чтобы задавать вопросы или ставить препятствия на ее пути.
После шквала благодарностей, сопровождавшихся поцелуями и объятиями, Синтия проводила Сару на поезд и вздохнула с облегчением. Наконец-то она осталась одна. Наконец стойкий экзотический аромат дорогого парфюма Сары исчезнет, вытесненный простым и сладким запахом ароматических смесей с добавлением лаванды.
Но уже через несколько дней, к своему удивлению, Синтия обнаружила, что скучает по Саре. Хорошо, конечно, мечтать в одиночестве, но совсем другое дело — вечер за вечером сидеть в тишине гостиной одной-одиношеньке и затем отправляться спать, так ни с кем и не перекинувшись парой слов или не обсудив волнующие вопросы.
Синтия представила себе, что теперь это навсегда и что она потеряла единственного человека, с которым могла поговорить. А еще, хотя она не признавалась себе в этом, она скучала по Роберту.
Он тоже отсутствовал. В то утро, когда уезжала Сара, Роберт позвонил и сообщил, что они с Микаэлой отправляются на скачки в «Гудвуд»[1]. Интересно, размышляла Синтия, кто мог вложить эту идею в головку Микаэлы? Она была уверена, что девушка не сама до этого додумалась. Вряд ли это был Хью Мортен!
Синтия со стыдом вспоминала, как попыталась посеять раздор между Микаэлой и Хью. Чувствуя обеспокоенность и тревогу, она решила убедить девушку не встречаться с ним, но лишь поставила себя в глупое положение. Она отважилась на этот разговор, уверенная, что должна предупредить это бедное, лишенное матери дитя прежде, чем станет слишком поздно.
44 
