51 
Разумеется, она все видела, и именно поэтому посоветовала Элис задуматься. Кевин не имел права вторгаться в эту счастливую семью. Внезапно он разжал руки и оттолкнул Линду.
— Похоже, это безнадежно. Рональд — мой лучший друг, а Элис для меня — как сестра, я крестный отец их сына. И ты все еще думаешь, что я мог… — он смолк на полуслове и недоверчиво покачал головой. — Как знать, возможно, когда-нибудь я все-таки пойму, почему ты считаешь меня таким чудовищем!
— Это я во всем виновата. — Элис вышла в коридор, держа на руках уснувшего ребенка. Ее прекрасные голубые глаза блестели от слез. — Я надеялась… Мне хотелось помочь тебе, Кевин, — виновато пробормотала она.
— Понимаю, дорогая, ты хотела как лучше, — он ободряюще похлопал ее по плечу. — Я на тебя не сержусь.
Конечно, на нее он не сердится, он злится на Линду. Но не имеет на это никакого права!
— Элис, это реальная жизнь, а не один из твоих фильмов, — мягко добавил Кевин. — Вам с Рональдом повезло найти счастье, а я свое упустил, — с жестокой откровенностью закончил он. Потом повернулся к Линде. — Не волнуйся, дорогая, я обещал, что ухожу из твоей жизни, и сдержу обещание. То, что произошло сегодня, больше не повторится, — сказал он жестко. — Всего хорошего, живи спокойно, Линда. — И он тихо удалился.
Линда беззвучно плакала, горячие слезы в два ручья лились по щекам. Элис обняла ее за плечи, и теперь уже они рыдали вдвоем, а между ними спал ни о чем не подозревающий малыш.
Элис успокоилась первой.
— Линда, возвращайтесь в гостиную и допивайте бренди. Я отнесу Кристофера в кроватку, и мы поговорим.
Линда была так подавлена, что не сопротивлялась. Она тяжело опустилась в кресло. Элис вернулась в гостиную.
— Я знаю, почему я плакала, — сказала она, — но что расстроило вас?
Сложный вопрос. И именно эту тему Линде совсем не хотелось обсуждать с Элис. Она пожала плечами.
— Это Кевин так на меня подействовал, — заметила она, недовольная собой.
Элис покачала головой.
— Никак я вас двоих не пойму! Кевин вас очень любит. И сегодня я поняла, что это чувство взаимно. Так почему же вы не вместе?
Прямота вопроса застала Линду врасплох. Однако Элис ошибается, Кевин ее не любит. Хотя надо признать и свою ошибку: она заблуждалась насчет отношений Элис и Кевина. Чтобы понять это, достаточно было увидеть их вместе — да, между ними чувствовалась искренняя взаимная привязанность и нежность, но это была нежность брата и сестры, а не любовников. Линда сразу поняла это, и не важно, что она говорила Кевину.
Она наконец осознала, что ее тревожит: нужно вернуться домой и поговорить с отцом.
— Элис, мне пора ехать. — Линда порывисто встала. — Было приятно познакомиться и с вами, и с вашим сыном, но…
Элис негромко, но решительно прервала ее:
— Если бы не Кевин, у меня бы не было сына.
Линда изумилась: что она имеет в виду?
— Когда мы с Рональдом узнали, что у нас не может быть детей, я пришла в отчаяние. — Элис неотрывно смотрела в глаза Линде. — Я таскала Рональда по врачам, надеясь, что кто-нибудь сможет нам помочь, и отказывалась даже обсуждать вопрос об усыновлении. Мечта о ребенке превратилась в навязчивую идею. Всякий раз, когда Рональд заговаривал о приемном сыне, я отдалялась от него. Мне хотелось своего малыша, не чужого, хотелось чувствовать, как он растет внутри меня, родить его, держать его на руках… В конце концов, мы с Рональдом так отдалились друг от друга, что наш брак оказался под угрозой. Вам это ничего не напоминает? — вдруг спросила она.
Линда нахмурилась. Ой ли? Они с Кевином не обращались к специалистам. Они потеряли ребенка — возможно, единственного, которого им суждено было иметь, и Линда просто отказалась говорить на эту тему. Боль была слишком острой.
— Нет, у нас было не так.
— Да нет, так же, — сочувственно протянула Элис, — а может быть, и хуже. Вы уже зачали ребенка, потом потеряли его, а это еще горше. И не сердитесь на Кевина, что он рассказал нам об этом, — поспешно добавила она, видя, что Линда напряженно застыла. — Три года назад, когда мы с ним познакомились, у него было очень трудное время. Он потерял и ребенка, и вас, и оказался почти в полном одиночестве. Вероятно, только глядя на него, я в полной мере осознала, какая опасность угрожает нашему браку.
Целых два года я была так одержима идеей родить ребенка, что чуть не забыла о самом главном: ведь я любила Рональда, и сохранить наши отношения, наш брак — вот что было важнее всего. Горе Кевина, потерявшего самое дорогое — любовь, меня образумило. Можно сказать, благодаря ему мы с Рональдом занялись усыновлением. — Помолчав немного, она с чувством добавила: — Кевин заставил меня понять, как мне повезло. У меня есть Рональд, моя вторая половина. И я наконец осознала, что буду любить ребенка, которого мы вырастим вместе, даже если он родится не у меня.
51 
