112 
Хелен поняла, что придется дать мулу имя...
После урока верховой езды подруги все же выпили чаю, и Хелен рассказала Гвин о своих маленьких учениках.
— Рети, старший мальчик, очень живой, но довольно-таки дерзкий. А Ронго восхитительна. В принципе, это милые дети. Весь народ маори очень дружелюбный.
— Ты уже неплохо говоришь на языке маори! — с восторгом заметила Гвин. — Я, к сожалению, знаю только пару слов. Но у меня нет времени учить язык. Я слишком занята.
Хелен пожала плечами, но все равно обрадовалась похвале.
— Я и раньше учила языки, поэтому легче усваиваю язык маори. Кроме того, мне не с кем больше поговорить. Если я не хочу стать отшельницей, мне просто необходимо знать язык местного населения.
— А разве ты не общаешься с Говардом? — спросила Гвин.
— Общаюсь, — кивнула Хелен, — но... но мы... у нас не так уж много общего...
Внезапно на Гвин нахлынуло чувство вины. Хелен на ее месте наслаждалась бы долгими разговорами с Лукасом об искусстве и культуре, не говоря уже о его игре на фортепьяно и живописи. Гвинейра должна была благодарить судьбу за такого изысканного супруга. Но она чаще всего испытывала в его обществе лишь скуку.
— Женщины в поселке тоже очень отзывчивые, — продолжала Хелен. — Интересно, есть ли среди них повитуха...
— Повитуха?! — воскликнула Гвин. — Хелен! Только не говори, что ты... Это невероятно! Ты беременна, Хелен?
Хелен подняла измученный взгляд.
— Я точно не знаю. Но миссис Кендлер вчера пристально посмотрела на меня и сделала пару замечаний. Кроме того, я иногда чувствую себя... странно. — Женщина покраснела.
Гвин хотелось все знать наверняка.
— Значит, Говард... я имею в виду, он делает то, что необходимо для...
— Думаю, да, — прошептала Хелен. — Он делает это каждую ночь. Не знаю, смогу ли я к этому когда-либо привыкнуть.
Гвин закусила губу.
— А почему нет? То есть... это больно?
Хелен посмотрела на подругу, словно на полоумную.
— Конечно, Гвин. Разве твоя мать не рассказывала тебе об этом? Но мы, женщины, должны терпеть. Почему ты вообще спрашиваешь? Неужели тебе совсем не больно?
Гвинейра медлила с ответом, пока Хелен не сменила тему на менее щекотливую. Но реакция подруги подтвердила догадки Гмин. Они с Лукасом явно делали что-то не так. В первый раз девушка спросила себя, все ли с ней в порядке...
Хелен назвала мула Непумуком и начала задабривать его морковью и бататом. Уже через несколько дней, как только молодая женщина показывалась на пороге дома, мул приветствовал ее оглушительным ревом, а потом с молниеносной скоростью перебегал через весь загон, чтобы дать ей надеть на себя узду, ведь до и после этого ему перепадало вкусненького. Гвинейра осталась очень довольна третьим уроком верховой езды, и в один прекрасный день Хелен собралась с духом, оседлала Непумука и направилась в Холдон. Женщина чувствовала себя так, будто пересекла как минимум океан, когда наконец-то направила мула по улице селения. Он сразу же устремился к кузнице, потому что там обычно его дожидались овес и сено. Кузнец оказался дружелюбным мужчиной и пообещал Хелен присмотреть за животным, пока она проведает миссис Кендлер. Миссис Кендлер и Дороти не скупились на похвалы, а Хелен грелась в лучах своей новой свободы.
Вечером она побаловала Непумука дополнительной порцией овса и маиса. Он дружелюбно пофыркивал, и Хелен вдруг показалось, что считать его милым не так уж и сложно.
8
Лето подходило к концу, и стало заметно, что сезон разведения скота на Киворд-Стейшн прошел успешно. Все овцематки были беременны; новый жеребец оплодотворил трех кобыл, а юный Даймон — всех без исключения половозрелых сук во дворе и некоторых с соседних ферм. Даже животик Клео округлился. Гвинейра радовалась скорому появлению щенков. Что же касалось ее собственных попыток забеременеть, никаких изменений до сих пор не наблюдалось, кроме того, что Лукас теперь заходил к ней ночью только один раз в неделю. И всегда происходило одно и то же: Лукас был вежливым и внимательным и извинялся, когда ему казалось, что он каким-либо образом обидел Гвин. Однако у девушки никогда ничего не болело, да и крови тоже не было, а намеки мистера Джеральда постепенно стали действовать ей на нервы. Через несколько месяцев брака, как утверждал Уорден-старший, молодая здоровая женщина обязательно должна была забеременеть. Это еще больше убеждало Гвин во мнении, что с ней что-то не так. В конце концов она рассказала обо всем Хелен.
112 
