– Ты ответь на них, голубушка, мне они что-то наскучили.
Вильда сочувствовала ему, поскольку в большинстве этих писем содержались просьбы о деньгах. Иногда они были от местных благотворительных организаций, а в других просили в долг, и долги эти, конечно же, никогда не возвращали.
Ее отец делал все возможное для людей, которые, как он признавал, находились в худшем положении, чем он, но и сам он был не очень богат.
«Я уверена, Гермиона станет помогать другим теперь, когда она стала так богата», – подумала Вильда, засыпая. Но ей вдруг пришло на ум, что единственная, кому богатство сестры не сулило никаких благ, была она сама.
На следующее утро они уезжали в Лондон, но перед отъездом Вильда зашла попрощаться в спальню вдовствующей герцогини, которая, будучи слишком старой и нездоровой, вставала поздно.
– Я была рада видеть вас, – сказала герцогиня, – и я надеюсь, что вы побываете у меня снова.
Вильда удивилась и невольно спросила:
– Вы действительно этого желаете, мэм?
– Вполне искренне, – отвечала герцогиня, – и моя горничная говорит мне, что вы очаровательны, очаровательнее, на ее взгляд, по крайней мере, чем ваша сестра.
– Какой вздор! – засмеялась Вильда. – Я уверена, что Гермиона – самая красивая женщина во всей Англии. В газетах ее называют «Прекрасной графиней».
– А я довольствуюсь вашим прекрасным голосом, милочка, – сказала вдовствующая герцогиня. – Так что приезжайте навестить меня еще. Я буду очень разочарована, если вы не нанесете мне визит.
Повинуясь какому-то импульсу, Валида наклонилась и поцеловала вдовствующую герцогиню в щеку.
– Благодарю вас, – сказала она. – Я очень тронута тем, что вы мне сказали, и я с удовольствием приеду еще.
Гермиона заимствовала экипаж, в котором она приезжала домой, у герцогини, чтобы дать отдохнуть своим лошадям перед отъездом в Лондон.
По дороге, сидя уже в своем собственном экипаже, она сказала:
– Удобно было остановиться у старухи. Но все же надеюсь, где бы мне ни случилось остановиться в следующий раз, это не будет такое скучное место.
– Мне там показалось очень интересно, – сказала Вильда.
– Разве только по сравнению со смертельной тоской у тебя дома, – грубо отозвалась Гермиона. – Если бы мне пришлось там долго прожить, я бы выглядела, как редька в грядке, и так же себя чувствовала.
Вильда постаралась не обижаться, когда так поносили ее дом, и сменила тему, спросив Гермиону, что она собиралась купить.
– Я бы купила большой и красивый дом недалеко от Лондона, – задумчиво сказала Гермиона, – где я могла бы устраивать грандиозные приемы. Я думаю, найдется множество обедневших аристократов, готовых продать родовые усадьбы тому, кто даст за них больше.
– Это звучит заманчиво, – заметила Вильда.
– Но если я выйду за кого-нибудь, у кого уже есть большой дом, ничего покупать не понадобится. А если я выйду за маркиза, как я намереваюсь, я стану проводить большую часть времени за границей.
– А ты уверена теперь, когда ты так богата, что хочешь за него выйти? – спросила Вильда.
– Он кажется мне очень привлекательным, – отвечала Гермиона, – и как я тебе уже говорила, более важной персоны у меня нет на примете, если только я не выйду за члена королевской семьи, а это, я полагаю, невозможно.
– Я всегда считала, что особы королевской крови сочетаются браком только с равными себе, – заметила Вильда, – и королева придерживается этого принципа.
Гермиона вздохнула, словно сожалея, что она не сможет стать принцессой.
– Конечно, я желала бы стать герцогиней, – сказала она, – но сейчас есть только один неженатый герцог, при этом он такой старый и противный, что я и подумать не могу о браке с ним.
– Я уверена, он бы охотно на тебе женился, – сказала Вильда.
– Этого желают многие, – самодовольно заметила Гермиона. – Но я решила, что я лучше стану маркизой де Силваль, чем кем-нибудь еще. И поэтому, моя дорогая Вильда, мы и едем в Испанию.
Как Вильда и ожидала, дом Гермионы в Лондоне был большим, превосходно меблированным. Располагался он в модном привилегированном районе Лондона на Парк-Лейн.
Окна выходили в Гайд-парк, и когда Вильда увидела деревья со слегка колеблющимися на ветру ветвями, ей на мгновение показалось, что она дома, в родном лесу.
Девушка снова подумала, не делает ли она ошибку, соглашаясь ехать с Гермионой?
Как только они приехали, Гермиона совершенно изменила тон в разговорах с Вильдой.