Особенно,... 
79 
Сестра Анна не удивилась.
– Ну а что потом, Тимми? – тихо спросила она. – Чем все это кончится?
– Не знаю… Может быть…
Сейчас, как и весь уик-энд, ее терзали и мучили вопросы, на которые она пыталась найти ответ, но не находила. Могла ли она ожидать, что случится такое, когда приехала в приют в пятницу вечером? Образ маленького рыжеволосого мальчика с надорванной душой, который был замкнут в непроницаемом молчании, не оставлял ее ни на минуту. Какая огромная ответственность, если она станет привозить его к себе домой… И что потом? Усыновить его она не сможет, его мать не отказалась от родительских прав и заявила, что никогда не откажется. Разве Тимми хочется взять его всего лишь на воспитание? Она всегда говорила, что взять ребенка на время – значит разбить себе сердце, ты любишь его как своего родного, собственного, и в любую минуту можешь его лишиться. Нет, только не это, Тимми столько раз теряла, ее столько раз бросали… И вот поди ж ты – именно об этом она сейчас думает. Почему? Она не знала, не знала и сестра Анна.
– Хорошо, что вы приехали его повидать, – задумчиво сказала сестра Анна. – Но предположим, вы станете брать его к себе на сутки, что потом? Вы будете привозить его сюда обратно, он будет по-прежнему жить здесь и чувствовать, что его бросили, как в детстве чувствовали вы. Ему еще предстоит ко многому адаптироваться. А любая эмоциональная травма отбросит его назад. Да и вам, вероятно, будет тяжело, – сказала она деликатно. – Оживут старые воспоминания.
Монахиня знала, что Тимми пришлось пережить в детстве, Тимми ей рассказывала, конечно, далеко не все, но именно поэтому она и дала им средства, чтобы организовать приют. И не хотела, чтобы Блейк страдал, как страдала маленькая Тимми, когда ее раз за разом возвращали в приют, пусть даже сейчас все полны самых благих намерений. Однако в конечном итоге это может принести больше зла, чем добра, и мальчику, и Тимми.
Надо было все хорошенько обдумать. Сейчас пока нельзя принимать никаких решений. Блейк никуда из приюта не уезжает, он сюда только что поступил. Но Тимми сжигало нетерпение, ей хотелось прямо сейчас, сию минуту спрятать его к себе под крыло, чтобы он как можно скорее почувствовал, что ему никто и ничто не угрожает. Ей было непереносимо знать, в каком ужасном страхе он сейчас живет. Скорее бы избавить его от этого страха, освободить, но обстоятельства таковы, что она не может этого сделать. Потребуется очень много времени, как бы удачно все ни сложилось.
– Может быть, вам стоит какое-то время приезжать к нему сюда, а там будет видно? – предложила мудрая сестра Анна. – Вы что-то уясните для себя. Его ведь не отдают в патронатную семью, по крайней мере в ближайшее время. Он будет жить здесь. Именно с такими детьми мы и работаем. И все благодаря вам.
Сестра Анна улыбнулась Тимми и сердечно ее обняла. Тимми до самого вечера просидела возле Блейка, время от времени улыбалась ему, но играла с другими детьми. За ужином он опять сел возле ее ног, и она накормила его курицей с картофельным пюре и морковкой, миску с которыми поставила под стол. Он все съел. Она оставила рядом с собой пустой стул – вдруг он захочет сесть вместе со всеми за стол, но он так и не вылез из-под стола, так и сидел возле ее ног. Она снова погладила его по голове, и он прижался к ее ногам и положил голову ей на колени. Ей показалось, что он сегодня спокойнее, чем два дня назад. В конце ужина, когда она дала ему блюдечко с мороженым и печенье, он широко улыбнулся ей. Другие дети делали из печений и шоколада десерт, но он не только отказывался его делать, но и не подходил к детям и их десерт не ел. Блейк все еще относился к детям очень настороженно, и вид у него был все такой же испуганный. А раз он не разговаривал с детьми, они тоже не обращали на него никакого внимания. Даже сестры оставляли его в покое. Одна только Тимми открыто заговаривала с ним, и он в тот воскресный вечер несколько раз посмотрел ей прямо в глаза. Ей неудержимо хотелось обнять его, но она знала, что нельзя.
Она поехала к себе в город, в Бель-Эйр, но как и весь вечер в пятницу, как весь день в субботу и воскресенье, не могла думать ни о чем и ни о ком, кроме Блейка. Всю ночь она лежала без сна с этими своими мыслями, а в понедельник утром, перед тем как ехать на работу, позвонила в приют Святой Цецилии и попросила позвать к телефону сестру Анну. Когда та ответила, Тимми выпалила, задыхаясь от волнения:
– Я хочу его усыновить.
79 
