97 
Корбет с волнением следил за процессом, желая, чтобы ей хватило сил довести дело до конца. Он уже несколько дней наблюдал за ней и слушал ее, отвозил во второй половине дня в «Сан Грегорио» и разговаривал с ней до ночи. Но он не касался интимных тем, не притрагивался к ней, только с нежностью смотрел. Он приехал в Рим как ее друг, зная, что эти дни станут самыми болезненными, что, пережив их, она наконец-то обретет свободу. Но он также понимал, что это может сломать ее, что если она и переживет судебный процесс, то может ничего не захотеть от него. Но, в любом случае, он приехал, он был там, готовый сделать для нее все.
– А когда вы поняли, что ваш муж задерживается?
– Не знаю… что-то около половины восьмого. – Она рассказала, что ее отвлек Алессандро. Затем, мучительно переживая, Изабелла стала объяснять, как позвонила Бернардо, как ждала, внезапно испугавшись. А потом зазвонил телефон. Она начала описывать, как все было, но сорвалась и не могла продолжать. Она судорожно вздыхала, глотая воздух и стараясь взять себя в руки, но вдруг заплакала.
– Они… они сказали, что… мой муж у них. – Слова с трудом прорывались между вздохами и всхлипываниями. – …Что они убьют его… и… они дали мне поговорить с ним, и он сказал…
Бернардо выразительно посмотрел на судью, но тот только кивнул. Лучше, если она расскажет все сразу. Надо было продолжать.
– И что вы сделали потом?
– Бернардо… приехал синьор Франко. Мы поговорили. А чуть позже позвонили в полицию.
– Почему не сразу же? Похитители сказали, чтобы вы этого не делали?
Она глубоко вздохнула.
– Да, потом. Но сначала я боялась, что если позвоню в полицию, то мои счета будут заморожены и мне негде будет взять деньги. И они, конечно же, были заморожены. – Она произнесла это с горечью.
– И поэтому вы пытались продать свои ювелирные украшения?
Она посмотрела на Паччиоли, сидевшего в конце зала суда, и кивнула. Он плакал.
– Да. Я бы сделала все… что угодно.
У Корбета напряглись скулы, и они с Бернардо обменялись взглядами.
– А что произошло потом? Вы достали деньги? Вы вручили их похитителям, хотя их было меньше, чем они требовали?
– Нет. Я собиралась. Я собиралась сказать им. Это было в понедельник вечером, а они потребовали деньги ко вторнику. Но… – Она снова задрожала. – …Но они позвонили… Это… это было… – Ее лицо исказилось от ужаса, а глаза искали Корбета и Бернардо. – Не могу! Я больше не могу!
Никто не двигался. Судья мягко обратился к ней, уговаривая ее закончить, если может. Она помолчала какое-то время, всхлипывая, пока судебный пристав не принес ей воды. Она сделала небольшой глоток и продолжила:
– В газетах напечатали, что я была у Альфредо. Кто-то сообщил им. – Сказав это, она вспомнила лицо девушки. – Похитители поняли, что мои счета заморожены и мы позвонили в полицию. – Она сидела очень тихо, закрыв глаза.
– И что они сказали вам во время следующего разговора?
Она прошептала с закрытыми глазами:
– Что они убьют его.
– Они больше ничего не сказали?
– Нет. – Она вновь открыла глаза, как бы увидев видение, как будто сейчас находилась очень далеко. Слезы катились по ее лицу. Она подняла взгляд на потолок. – Они сказали, что я могу… – Ее голос затих, и она снова опустила глаза. – …Попрощаться с Амадео… И… я это сделала. Он сказал… он сказал мне… чтобы я еще немного оставалась храброй, что все будет… хорошо… что он любит меня… Я сказала ему, что люблю его… а потом…
Она невидящими глазами смотрела в зал.
– А потом они убили его. На следующее утро полиция нашла его мертвым.
Изабелла безжизненно сидела там, вспоминая тот момент, свои чувства и последний звук голоса Амадео, который, казалось, затих, как и ее сейчас. Она молча посмотрела на трех мужчин, обвиняемых в убийстве, и, продолжая плакать, покачала головой. Судья быстро сделал знак Бернардо. Ее участие в судебном процессе закончилось. Он хотел, чтобы ее увели.
Бернардо поспешно вскочил, поняв жест судьи, и Корбет последовал за ним и адвокатом к Изабелле, находившейся во невменяемом состоянии.
– Они убили его… они убили его… Бернардо… – Ее голос прозвучал ужасным воплем в зале суда. – Он мертв!
Ее крик вылетел за пределы зала суда. Когда Корбет и Бернардо помогали ей идти к дверям, те распахнулись, и фотографы ворвались в зал.
– Пошли, Бернардо! – Корбет внезапно преисполнился решимостью, хватая Изабеллу в объятия. – Прочь от нее, ублюдки! – Бернардо с двумя охранниками с трудом прорывались вперед, в то время как судья призывал к порядку, а приставы пытались удалить прессу. Зал суда походил на бойню, Изабелла плакала, а ошеломленная толпа наблюдала.
97 
