Особенно,... 
38 
Он видел, как быстро, цепко переглянулись Яна и Канилла — тоже что-то такое почувствовали, в особенности Яна с ее Древним Ветром? Но до сих пор применение Древнего Ветра к «тарелочкам» не давало никаких результатов...
Поставив бокал на столик, он встал и неторопливо направился в ту сторону, четко просчитывая маневр. Улучив момент, когда лейтенант оказался чуть в отдалении от остальных и ни с кем не говорил, со всей необходимой деликатностью коснулся его локтя:
— Простите! благородный лаур...
Спокойно, непринужденно обернувшись, лейтенант поднял брови, что соответствовало вежливому вопросу «Чем могу?»:
— Слушаю вас, благородный лаур...
Сварог сказал вполголоса:
— Если я не кажусь вам навязчивым, хотел бы посоветоваться...
— Извольте, — сказал лейтенант, и они отошли к стене. — Простите, не имею чести...
— Барон Готар, — сказал Сварог. — Я совсем недавно в Латеране.
— Маркиз Чендор, лейтенант Смарагдовых Мушкетеров, — добавил он на случай, если столкнулся с вовсе уж неотесанной деревенщиной, не разбиравшейся в чинах и мундирах гвардейских полков.
— Понимаете ли, маркиз, — сказал Сварог. — Я только что видел подарок, преподнесенный вами лауретте...
В глазах лейтенанта мелькнула настороженность. Походило на то, что он здесь — человек новый. Настороженность объяснилась просто. Фразу «я недавно в Латеране» можно толковать по-всякому, и как «неделю», и как «месяц». Сварог мог оказаться вовсе не деревенщиной, а сердечным другом девушки. Подарок ни в малейшей степени не противоречил строгому этикету, но с точки зрения неписаного дуэльного кодекса давал сердечному другу все права вызвать дарителя на поединок. Правда, Канилла, как и Сварог, у себя во дворце, категорически запретила в Ассамблее вызовы на дуэль, словесные ли, жестами ли (насчет жестов, несомненно, просветил записной бретер Гаржак) — но мало ли как можно все обставить? Вышли поодиночке «прогуляться по вечернему парку» — и все сладилось...
— Видите ли, лаур, — сказал Сварог с видом крайнего простодушия. — Я тоже хочу сделать подарок... одной знакомой. Из категории тех, что не дороже золотого аурея. Я так и не придумал, что подыскать — и вдруг увидел ваш подарок. В нашей глуши таких вещичек еще нет, меж тем она очень красива...
Настороженность из глаз лейтенанта исчезла, он сказал с ноткой покровительства:
— А здесь, в столице, они как раз вошли в моду.
— Нужно ли понимать так, что эта вещь дешевле аурея?
— О, гораздо! — успокоил лейтенант. — Всего пара серебряных сестерциев, так что этикет полностью соблюден...
— Великолепно! — воскликнул Сварог со всей восторженной наивностью провинциала. — И этикет соблюден, и вещица недурна... Вы сами придумали ее подарить?
— Конечно, — небрежно сказал лейтенант.
Он врал! Сохраняя полнейшую невозмутимость, Сварог спросил с прежней интонацией:
— Трудно было все это устроить?
— Ничуточки, — сказал лейтенант. — Обычно на этих вещичках гравируют разные изображения, но немало и чистых — как раз для подарков. Я купил чистый (он определенно рисовался чуточку перед провинциалом), отнес в мастерскую и велел выгравировать герб лауретты...
И снова он врал — от первого до последнего слова. Неизвестно, как обстояло дело, но безусловно не так, как втирал лейтенант. А потому следовало ему уделить самое пристальное внимание: что-то за этим крылось, и вряд ли доброе...
— Значит, мне следует поступить таким же образом? — спросил Сварог.
— Безусловно, — кивнул лейтенант. — У вашей... знакомой есть герб?
— Конечно.
— Отправляйтесь в лавочку, купите «чистую», без изображений, вещицу и отдайте граверам. Я охотно назвал бы вам адреса, но у меня на них, откровенно признаюсь, дырявая память, помню только свой, да полка, ха-ха! Но заведения у нас в столице достаточно известные, вам быстро покажут...
Интересно. На сей раз перемешались ложь и правда: он врал насчет своей дырявой памяти на адреса, но адресов лавочника и гравера, положительно, не знал.
Поблагодарив лейтенанта в самых вежливых и цветистых выражениях, он вернулся к диванчику и налил себе вина. На него по-прежнему не обращали внимания — кто выпивал и болтал у столиков (к одному лейтенант и подошел), кто флиртовал в полумраке. Стола уже не видно было за спинами, судя по азартным вскрикам, неизвестная игра развернулась вовсю. В общем, скуки не было, каждый нашел себе занятие по душе и увлеченно ему предавался.
38 
