53 
— Мы могли что-нибудь придумать. Одна из служанок могла бы заменить тебя.
— Да нет, Тибальт. Это — не одно и то же. Я должна остаться на случай, если…
Он молчал.
— Тибальт, пожалуйста, пойми меня! Я очень хочу поехать. Больше всего на свете я хочу быть с тобой. Но сейчас я просто не могу их оставить.
— Конечно, — согласился он, очень разочарованный. — Конечно…
В сад, где мы стояли, вышла Табита.
— Я пришла объяснить, что не смогу поехать, — сказала я. — Заболела моя тетя. Я должна остаться, чтобы ухаживать за ней.
— Конечно-конечно, — согласилась Табита.
— А вы бы поехали на месте Джудит? — спросил ее Тибальт. — Я уверен, вы бы сочли, что это имеет огромное значение!
Огромное значение. Это упрек? Неужели он думает, что я не способна придать этому должное значение?
— Ну, раз Джудит должна остаться, я поеду вместо нее. Вы же не можете оставить своих тетушек, Джудит!
Тибальт сжал мой локоть.
— Я так хотел показать тебе эту удивительную находку! Ну, у нас будет масса времени… позже.
— Вся жизнь, — согласилась я.
* * *
Через несколько дней, к нашему облегчению, Доркас начала выздоравливать. Она была глубоко тронута тем, что я осталась, чтобы ухаживать за ней и помочь Элисон. Я слышала, как она говорила Элисон:
— Как ни импульсивна наша Джудит, а сердце у нее в нужном месте!
Я знала, что они много говорили обо мне и предстоящем браке. Мне очень хотелось успокоить их, но они вбили себе в головы, что Тибальт предложил мне руку и сердце только потому, что заранее знал о наследстве, которое я получу.
Я с нетерпением ждала того дня, когда покину Радужный — естественно, потому что страстно хотела быть женой Тибальта, освободиться от атмосферы недоверия и доказать им, что Тибальт — самый лучший муж на свете.
Тибальт и Табита отсутствовали две недели, а когда они вернулись, то были под таким сильным впечатлениями от увиденного, что ни о чем другом не могли говорить. Меня терзала досада от того, что я не могла участвовать в их разговорах так, как мне этого хотелось.
Тибальт утешал меня:
— Не переживай. Когда мы поженимся, ты повсюду будешь ездить со мной.
Приближался день свадьбы. Сабина сказала, что мы можем устроить скромный прием в доме священника. В конце концов, Доркас болеет, Радужный коттедж слишком мал, а дом священника ведь был и моим домом. К тому же она — сестра Тибальта.
— Я настаиваю, — повторяла она. — Уверяю тебя, Джудит, ты — самая счастливая женщина на свете… за единственным исключением, потому что даже Тибальт не может быть таким замечательным, как Оливер. Тибальт — слишком совершенен. Я имею в виду, что он знает все… все об этих старинных вещах, тогда как Оливер знает латынь и греческий. Тибальт тоже их знает, но невозможно представить себе, чтобы Тибальт произносил проповедь или слушал, как фермеры рассказывают ему о засухе, а матери — о своих младенцах… Хотя наша мама хотела, чтобы он именно этим и занимался… Она была бы довольна, что я вышла замуж за моего милого Оливера. Няня Тестер — очень довольна. Но она всегда была немного странной… с тех пор как умерла мама. Не все дома, как говорят о людях, у которых есть свои причуды. Может, поэтому она так любит церкви…
— Сабина, ты всегда перескакиваешь с одного на другое, как бабочка.
— Мой отец говорил, что я, как кузнечик. Он меня не очень одобрял. Я не была такой умной, как Тибальт. Но кузнечики довольно милые. Они мне всегда нравились. Не такие красивые, как бабочки, но мне кажется, довольно приятно скакать, скакать… Лучше, чем все время сидеть на месте…
— Сабина, ну о чем ты говоришь?! Мы с тобой должны обсуждать свадьбу!
— Ну конечно! Свадебный прием будет здесь. Я настаиваю. И мой дорогой Оливер настаивает. Ты будешь венчаться в его церкви, и будет всего несколько друзей, потому что мой отец… и твой… Как удивительно, что ты — дочь сэра Ральфа, и все это время мы этого не знали! О чем я говорила? Ах, да! Вы устроите прием в старом доме священника.
Это действительно была неплохая идея; даже Доркас с Элисон приняли ее, хотя и настаивали, чтобы, ввиду недавних смертей, это было тихое семейное торжество.
Когда я обсуждала это с Тибальтом, он был довольно рассеянным. Я видела, что для него абсолютно не имело значения, будет у нас свадебный прием или нет. Он хотел, чтобы мы поженились, сказал он. Как и где — не имеет значения.
53 
