57 
– Уйти с работы? Почему? – удивилась Маша.
– Ты не готова? – голос Николая похолодел.
– Я этого не сказала, я просто не поняла почему. Что я буду делать дома? Особенно когда ты уедешь на работу. А парк? А… все остальное?
– Что остальное? – холодно поинтересовался Николай. Перед его мысленным взором промелькнуло воспоминание о том, как Маша кокетничала с Робертом на крыльце их выставочного дома и как потом она лгала ему. Он знал, что Маша что-то скрыла тогда, чего-то не рассказала ему, но теперь это было неважно. Он хотел ее, даже если она и любила Роберта, это ничего не меняло. Он хотел ее и не был готов отказаться от нее второй раз. Ему было безразлично, что подумает сестра, уверенная, что Маше Кошкиной нужны только деньги. Он только хотел, чтобы Маша больше никогда не уходила. И чтобы она никогда не встречалась с Робертом. Но сказать ей означало бы раскрыть все свои карты. А к этому Гончаров совсем не был расположен.
Он тоже умел играть в «Мафию».
– Так что скажешь? – спросил он, дав Маше немного прийти в себя.
– Если честно, я просто не знаю, чего сказать. Коля, ты сам себя слышишь? Ты хочешь, чтобы я бросила всю свою жизнь и заменила ее на совершенно мне неизвестную. Хочешь решать такие вещи за меня?
– Да. Почему нет, ведь я же твой муж.
– А мои друзья? Что, если кто-то из них тебе не понравится, ты просто запретишь мне с ними разговаривать? Запрешь тут?
– Тут почти триста метров, – фальшиво порадовался Николай. – Потом, с чего бы мне быть недовольным? Чем могут мне помешать твои друзья? Я просто не хочу, чтобы ты занималась поселком. Не хочу, чтобы моя жена работала.
– Но… ведь я не попугай, чтобы сажать меня в клетку и учить, что говорить! – Маша вскочила, и внезапно ее нагота стала ей невыносимо мешать.
– Я не сказал, что…
– Я внимательно слушала и услышала все, что ты сказал. И вот мой ответ! – Маша завернулась в покрывало с дивана, стоявшего в гостиной рядом с кухней. – Хочешь, чтобы мы оставались вместе – уважай меня и мои чувства. Я этого заслуживаю, и ты должен это помнить. Я – живой человек, и мне нельзя просто дать команду. Если ты не согласен – можешь опять вызвать такси!
– Маша, остановись! – Николай побледнел. – Ты не так меня поняла. Прости меня за то такси, я сам не знаю, что на меня нашло. Я решил, что ты не хочешь меня, не любишь меня.
– Я люблю тебя! Слышите, господин Гончаров, я вас люблю! – выкрикнула Маша с обидой. – Но я не останусь, если вы хотите, чтобы я была у вас вместо домашней зверушки. Я хочу за вас замуж, но я не хочу жениться прямо сейчас. Нужно какое-то время, чтобы узнать друг друга. Пока что я знаю только некоторую специфическую часть вашей личности и вашего… м-м-м… прекрасного тела, но мне нужно больше. И вообще.
– Маша, остановись. Я тебя понял. Я согласен.
– В конце концов, если ты не научишься меня хоть немного слышать и хоть немного мне доверять, все это все равно никуда не приведет! – продолжала Маша, не слушая Николая.
– Алло! Я же сказал – хорошо.
– И вообще, ты еще меня в Лас-Вегас отвези, чтобы нас поженили еще до вечера. А потом прикуй к кровати.
– А что, отличная идея!
– Коля! – возмущенно всплеснула руками Маша. От этого жеста плед, намотанный на ее тело, упал на пол, и она осталась снова в чем ее родила Татьяна Ивановна.
– Опа! – улыбнулся Николай, делая шаг вперед.
– Стой!
– Маша, Маша, я понял. Мы не женимся, и ты продолжаешь работать. Я же сказал, если это совершенно необходимо, чтобы удержать тебя – я согласен. Но могу я услышать чуть больше об этой… как ты сказала… специфической части моей личности. И особенно тела.
– Ты… правда согласен? – переспросила Маша, не веря своим ушам. Тогда Гончаров подошел к ней, подхватил ее и забросил ее к себе на плечо, действуя самым бесцеремонным образом. Он прошел в коридор, похлопывая и поглаживая визжащую и болтающую ногами Машу по попе.
– Ну, вот как еще, скажи, тебе что-нибудь объяснить!
Глава 13
Что делать, когда приходится отвечать за собственные глупости
От этой встречи Маша не ждала ничего хорошего, и именно поэтому оттягивала ее, как могла. Чего хорошего ждать от встречи их родителей. Два комплекта людей, столь непохожих друг на друга, столь разного образа жизни и положения, что было непонятно, о чем вообще они могут говорить. Кроме того, не рано ли? Времени прошло – всего ничего, и Маше хотелось, чтобы все оставалось неизменным. Работа, на которую они ехали вместе, поцелуи украдкой в кабинете старого офиса, обед в ресторанчике неподалеку. Вежливый, напряженный интерес Ольги Дмитриевны, которая старательно и небезуспешно делала вид, что ничего не замечает – так велел ей брат. Ночевки в Большом Афанасьевском, теплые, даже душные, с целым калейдоскопом странных чувств и необъяснимых желаний. Гончаров хотел бы, чтобы она осталась и жила с ним, но Маше казалось, что их с Гончаровым примирение – хрупкая фигурка из разноцветного муранского стекла. Только одно неверное движение – и все полетит к чертовой матери. И разлетится на тысячу осколков, которые потом даже самый талантливый мастер не склеит.
57 
