– У меня работают два садовника, две горничные и два раза в неделю приходит человек присмотреть за бассейном, – с гордостью пояснил Эйб. – Так что Инга весь деньсидит на своей шведской заднице и ничего не делает. Да она мне жопу должна лизать за такую жизнь.
Лаки решила больше не ходить кругами.
– Понятно. Но вы ей доверяете? Мы же не хотим, чтобы она меня разоблачила. Похоже, я ей не очень нравлюсь.
Эйб засмеялся.
– Инга делает то, что приносит ей пользу, – с трудом выговорил он сквозь смех. – Она соображает хорошо. Инга все продумала и решила, что для нее будет лучше, если япродам студию, прежде чем умру, и она сможет наложить лапу на деньги. Если я не продам студию, ей придется зубами и когтями вырывать все у моих внучек. Эта парочказатаскает ее по судам.
– Почему?
– А от жадности. Наша фамильная черта. Хотят заполучить все, что у меня есть. Никакой дележки.
– Но ведь они и так унаследуют все ваши деньги.
Он склонил голову набок – эдакий старый хитрец, что-то задумавший.
– Возможно. А может, и нет. Я ведь могу уехать к чертовой матери и завещать все кошачьему приюту.
– Вот тогда вам действительно придется с ними сражаться.
– Ничего подобного, девонька. Надо мной уже будетдесять футов земли. И плевать я на все хотел. – Он постучал пальцами по столу. – Теперь давай к делу. Хочу услышать все, до малейшей подробности, черт побери.
Микки Столли собирался уйти со студии пораньше.
– Если позвонит жена, скажите, у меня важное совещание и меня нельзя беспокоить, – проинструктировал он Олив. – В любом случае не говорите ей, что я ушел.
– Слушаюсь, мистер Столли.
Настроение у Микки было скверное, и у него хватало ума сообразить, что надо с этим что-то поделать до идеального приема Абигейль. Черт! До чего же он ненавидел эти приемы. Насквозь фальшивые разговоры. Чересчур обильная еда. И в глубине души всем так же скучно, как и ему.
Зачем ей все это надо? Только чтобы прочитать свое имя в статье Джорджа Кристи? Ну и что? Он всю неделю пашет на студии, как вол. Не лучше ли было бы, если, придя домой, он мог бы отдохнуть и расслабиться?
Вечером Купер Тернер начнет приставать к нему насчет фильма. И Венера Мария тоже. Они оба постоянно на что-то жалуются.
Откуда он это знает?
Кинозвезды. Все одинаковые. Роль вечно недостаточно хороша. Платят мало. И слишком мало кадров с крупным планом.
Зеппо Уайт тоже захочет поговорить о деле. Чтоб он провалился, этот карабкающийся наверх по общественной лестнице бывший импресарио. Зеппо воображал, что управляет студией «Орфей». Да он годится только в курьеры. Микки с сожалением вспоминал о том времени, когда на студии заправлял Говард Соломон. Человек сложный, с ним было трудно, особенно после того, как он пристрастился к кокаину, но настоящий киношник. Он знал все и обо всем. И самое главное – как делать деньги, а не терять время на идиотские приемы.
Он уже собирался уходить, но его перехватил Эдди Кейн.
– Должен поговорить с тобой, Микки, – Эдди настойчиво схватил его за руку. – Дело важное.
– Не сейчас, – ответил Микки, высвобождаясь. Ему не нравилось, когда до него дотрагивались, если сам он не проявлял инициативы.
– Когда? – продолжал настаивать Эдди – привлекательный мужчина лет сорока с небольшим, с волосами песочного цвета, прозрачными голубыми глазами и склонностью к мятой спортивной одежде. Ребенком он удачно снимался в кино и славился своим невинным видом, от которого с возрастом не осталось и следа.
Эдди и Микки знакомы давно, почти четверть века. Когда-то Микки работал его агентом и свел так удачно начавшуюся карьеру на нет. Когда Эдди бросил сниматься, или, вернее, когда его бросили снимать, Микки нашел ему работу у себя в агентстве. Слишком мелко для Эдди. Через некоторое время он все оставил и подался на Гавайи, где устроился администратором в телевизионную серию о частных сыщиках. Хороших наркотиков там оказалось навалом, но в конце концов он попал из-за них в беду и пришлось уносить ноги. В Лос-Анджелесе ему опять помог Микки. Используя свои связи, он пристроил Эдди на студию «Пантер».
По мере того как Микки поднимался наверх, он тащил за собой и Эдди. Микки понимал, как важно окружить себя благодарными людьми.
Теперь у Эдди Кейна есть многое – красавица-жена, простенький домик в два миллиона долларов ценой в Малибу-Бич и устойчивая тяга к наркотикам.
– Поговори с Олив. Она назначит время, – Микки двинулся к выходу.