Особенно,... 
69 
– Раз мы уже договорились, что вы вешаете мне лапшу на уши, – промолвила довольная Венера Мария, хватая с подноса проходящего мимо официанта пирожок с креветками и отправляя его в рот, накрашенный вызывающе красной помадой, – нам теперь надо решить, что мы предпримем по этому поводу.
Мартин обратил внимание на это «мы». Он только что расстался с адвокатессой-феминисткой, с которой спал, – слишком уж она была требовательна. Так что Мартин был готов к новым приключениям. Но эта девушка – такая молодая, такая дикая – пожалуй, чересчур. Чутье подсказывало ему, что следует держаться от нее подальше.
– Вы знаете, кто я? – спросил он, уверенный в утвердительном ответе.
– Да нет, – ответила она безразлично. – Хотя должна признать, что лицо ваше мне кажется знакомым. Вы – политик? Сенатор или что-то в этом роде?
– Я – Мартин Свенсон, – сказал он тоном, как другой бы произнес: «Вот Эмпайр стейт билдинг» или «Это – Эйфелева башня».
Венера Мария склонила голову набок. Он заметил, что серьги у нее в ушах разные.
– Все равно не знаю, о чем звон, – заметила она. – Еще какие-нибудь подробности.
Теперь эта странная девица начала его раздражать. Для ее волос у нее были слишком темные брови. Глаза из-под полуопущенных вен выглядели куда старше всего остального лица.
– Прочтите «Тайм» за январь восемьдесят четвертого года, – резко заявил он. – Не только ваш портрет можно встретить на обложке журнала.
Тут подошел Купер Тернер. Красавец Купер собственной персоной. Купер, который, скорее всего, трахал эту знаменитую-на-час потаскушку. Должен же он поддерживать свою репутацию.
– Вижу, ты уже познакомился с Венерой, – усмехнулся Купер. – Она тебя успела обидеть?
– Не уверен, – ответил Мартин.
– Крепче держитесь за яйца, ребята. Глядишь, они вам могут понадобиться. – Венера Мария весело рассмеялась и удостоила их прощального жеста руной. – Побежала. Приятно было познакомиться… э…
– Мартин.
– Память у меня – дрянь, но я здорово делаю минет.
На этой фразе она их оставила и заскользила по комнате, обращая на себя внимание каждого.
– Эх, если бы я сразу знал, – с сожалением произнес Купер. – Венера Мария из тех, кого мы когда-то называли динамистками. Помнишь? В наших прекрасных шестидесятых?
– Ты что, хочешь сказать, ты с ней не спишь? – удивился Мартин.
– Трудно поверить, верно? – усмехнулся Купер. – Я тут как-то предложил. Она просто рассмеялась. Может, мы стареем, Мартин? – Последнюю фразу Купер произнес суверенностью человека, знавшего, что он-то старым никогда никому не покажется.
Остаток вечера Мартин внимательно следил за Венерой Марией. Она порхала по комнате, как любознательная пташка, нигде не задерживаясь, – платиновые волосы, ярко-красные губы и крепкий запах духов.
В какой-то момент их взгляды встретились. Всего однажды. Она, как кошка, уставилась на него, заставив его первым отвести взгляд. Еще одна маленькая победа. Мартин почувствовал интерес.
На следующий день он послал за газетными материалами о ней. Его секретарь принес кипу газетных и журнальных вырезок. Она оказалась куда более известной, чем он думал. Тогда он попросил достать видеозаписи клипов и двух фильмов с ее участием. На экране она была необыкновенно динамична, сексуальна и по-уличному сообразительна. Венера Мария умела танцевать, петь и даже играть.
К концу дня Мартина одолела страсть. Он узнал, что она остановилась в отеле «Челси», и послал ей три дюжины великолепных роз с записной: «Я – тоже. Мартин Свенсон».
Что было неправдой. Он ни разу в жизни не ласкал женщину губами. Просто не было нужды.
Она не поблагодарила его за цветы, вообще не ответила ни слова. Он не был уверен, получила ли она их, потому что, как он узнал позже, на следующий день Венера Мария вернулась в Лос-Анджелес.
Венера Мария.
Надо было довести это дело до конца.
Мартин никогда не бросал ничего на полдороге.
Через шесть недель Дина решила посетить одну благотворительную вечеринку в Лос-Анджелесе. Ей хотелось продемонстрировать свое новое ожерелье из сапфиров и бриллиантов, очень шедшее к ее бледно-голубым глазам и прозрачной коже.
69 
